ЭСТЛЯНДСКИЕ БЫЛИ. 2

(Попытка сравнительного анализа)

В прошлый понедельник литератор Владимир Илляшевич выступил с язвительным "опровержением" рецензии на его книгу "Эстляндские были". Оставим без внимания истерику В.Н.Илляшевича, оскорбления, высказанные отнюдь не в литературной форме, и весьма прозрачные призывы к рукоприкладству. Давайте обратимся к фактам.

История с письмом

Похоже, что в случае с книгой "Эстляндские были" мы имеем дело с повторением истории письма Ю.Д.Шумакова в Совет по присуждению премии имени Игоря-Северянина. Кстати, о письме упоминает в своей реплике и сам В.Н.Илляшевич.

12 января 1998 года "Русский телеграф" опубликовал сообщение о том, что Ю.Д.Шумаков "успел перед своей кончиной в ночь на 24 декабря минувшего года написать ответ на запрос парламентариев-членов комиссии и передать им письмо с помощью своего крестного сына". Ниже был опубликован текст письма, датированного 19 декабря. Поскольку было известно, что сам В.Н.Илляшевич при кончине Ю.Д.Шумакова не присутствовал, то возникли обоснованные сомнения в подлинности представленного письма. Бурное заседание совета 23 декабря закончилось для одного из его членов печально: литератора И.В.Папуловского прямо с заседания увезли в больницу скорой помощи, где он скоропостижно умер.

26 декабря в "Русском телеграфе", на этот раз за подписью самого В.Н.Илляшевича, последовало разъяснение: "В конце ноября - начале декабря прошлого года послание было составлено и отпечатано. Юрий Дмитриевич, подписывая письмо, предусмотрительно попросил датировать его 19 декабря".

История с книгой

В 36-м номере "РТ" за этот год сообщается, что хотя Ю.Д.Шумаков не смог принять участие в подготовке рукописи "Эстляндские были" к печати, тем не менее, поскольку этот труд родился во многом благодаря его воспоминаниям, заметкам, рассказам и подсказкам, он указан в качестве соавтора. Дословно текст выглядит так: Именно поэтому и в память об этом многогранном деятеле культуры Ю.Д.Шумаков по праву указан в качестве соавтора".

Из цитаты явствует, что сам Шумаков не был автором книги, а лишь указан в качестве "соавтора" в память того, что он был "многогранным деятелем культуры". В предисловии к "Эстляндским былям" (стр. 9) В.Н.Илляшевич высказался еще более определенно: На основании этих бесед, рекомендаций, подсказок и после определенных литературоведческих доработок в библиотеках я писал небольшие литературно-исторические эссе, которые публиковались в еженедельнике "Русский телеграф".

Поскольку такая формулировка соавторства вызвала массу вопросов, то в номере 43 "РТ" последовало разъяснение В.Н.Илляшевича: "Немало из того, что вошло в "Эстляндские были", было ранее опубликовано мною же (!) в "Русском телеграфе" под подписью одного Шумакова потому, что так пожелал я сам, чему много свидетелей. (...) Некоторые эссе были, конечно же, написаны в отдельности каждым автором, но большинство из них - плод совместных усилий - неоднократно впоследствии переписывалось мною и Юрием Дмитриевичем, так сказать, под книжный стандарт".

Из этого противоречивого разъяснения следует, что Ю.Д.Шумаков присутствует в книге как соавтор уже не в память того, что он был "многогранным деятелем культуры", а потому, что он был реальным автором некоторых эссе. Если Ю.Д.Шумаков был автором "некоторых" эссе, то неясно, почему В.Н.Илляшевич делает специальный упор на то, что эти эссе публиковались в "РТ" согласно его - В.Н.Илляшевича - желанию за подписью одного Шумакова. Означает ли это, что в "РТ" за подписью Шумакова были также опубликованы эссе, не принадлежащие его перу? Если это так (см. цитату со страницы номер 9 - "я писал"), то это следует расценивать как оскорбление памяти покойного литератора, якобы позволявшего подписывать своим именем чужие труды.

Так же, как и в случае с письмами (не важно - подлинными или поддельными), разъяснения В.Н.Илляшевича лишь запутывают дело, ничего не "разъясняя" по существу.

Под книжный стандарт

В своей первой рецензии я сравнивал тексты, опубликованные в "РТ" за подписью Шумакова, с текстами из книги. Теперь есть подозрение, что сравнение было некорректным, поскольку и те, и другие тексты принадлежат перу самого В.Н.Илляшевича. Сегодня у нас есть возможность сравнить текст главы "Крестничество" с текстом рукописи самого Ю.Д.Шумакова.

Текст в книге: Однажды приятель Ю.Д.Шумакова, который был значительно старше, избрал его крестным для своей дочери. Случай этот стал особым... Девочку крестили не в храме, а на дому. Обстановка навеяла настроение в духе стихотворения Ивана Алексеевича Бунина "Дочь"..."

Текст в рукописи Ю.Д.Шумакова: Что касается пишущего эти строки, то я с самых юных лет думал о том, как хорошо, если б у меня была сестра. К сожалению, эта мечта так и не осуществилась. Помню, однажды мой приятель, который был значительно старше меня, пригласил меня быть крестным его дочери. Девочку крестили не в храме, а на дому. Когда я подошел к колыбельке, меня охватило особое чувство, тем более, что я участвовал в выборе имени новорожденной (...)

Особенности стиля. 2

В книге В.Н.Илляшевича (стр.23) приведен рассказ Ю.Д.Шумакова о том, как крестили его старшего брата, родившегося в апреле 1912 года: "Не мудрствуя лукаво, протоиерей решил окрестить младенца именем типа Азадан в честь святого, знаменуемого в день рождения ребенка. Крестная мать моего брата, супруга министра Кривошеина, всплеснула руками: "Да как же я ласкать-призывать его стану? Задик, что ли? " В конце концов крестника назвали в честь деда и он получил имя Лев".

Заглянем в святцы. Священномученику Азадану Персидскому совершают память 10 апреля по старому стилю. На этот же день приходится поминовение мучеников Терентия, Максима, Александра и Феодора, так что у священника был богатый выбор имен.

В справочнике Тартуского университета указано, что выпускник юридического факультета 1934 года Лев Дмитриевич Шумаков родился 24 (ст.стиль) апреля 1912 года. В это день совершают память мученика Леонтия Никомедийского. По-гречески Леонтий означает "львиный" и это имя очень близко по смыслу к имени Лев. Крайне сомнительно, чтобы священник, строго придерживающийся правила давать новорожденному имя святого, чья память приходится на день его рождения, мог в данном конкретном случае настаивать на имени Азадан.

Если автором этого текста является В.Н.Илляшевич (см. страницу 9 - "я писал"), то публикация этого явно недостоверного рассказа целиком лежит на его совести. Однако ему простительно, поскольку он в святцы и в справочник не заглядывал, у соавтора уточнить детали постеснялся, а черновика этой главы, написанной Ю.Д.Шумаковым, никогда, вероятно, не видел:

"В университетском Тарту у одних моих друзей родился 10 апреля мальчик, и батюшка стал настаивать на том, чтобы назвать его (Азатом - зачеркнуто) Азадом. Крестная мать говорит: "А как же его называть буду ласкательно: не Задок ли?" И категорически отказалась назвать новорожденного этим именем".

Этот эпизод в рукописи Ю.Д.Шумакова полностью вычеркнут и на том же листе изложена совершенно другая история, благополучно затем пересказанная В.Н.Илляшевичем. Кстати говоря, имя Азат Шумаков вычеркнул потому, что память двум персидским священномученикам Азатам совершается одному 14 апреля, другому - 17.

Еще одна деталь. Ныне здравствующая жительница Тарту Тамара Павловна Милютина, будучи дружна с Львом Дмитриевичем с гимназической скамьи почти по день его ареста в июне 1941 года, никогда не слышала от него о том, что крестной матерью ему приходится супруга министра земледелия Кривошеина.

Кстати, сам В.Н.Илляшевич, вероятно, запамятовал, каким именно министром в российском правительстве был Кривошеин.

Это любопытно

Любопытно было бы узнать, почему члены Объединения русских литераторов Эстонии от полемики по поводу книги В.Н.Илляшевича уклонились?

Любопытно было бы взглянуть на полную рукопись книги, которая хранится у В.Н.Илляшевича?

Любопытно было бы узнать у В.Н.Илляшевича, какие именно главы написаны им, а какие Ю.Д.Шумаковым?

Любопытно было бы узнать, кто именно получал гонорар за главы, опубликованные под именем Ю.Д.Шумакова, в газете "Русский Телеграф"?

Любопытно было бы спросить у В.Н.Илляшевича, почему он не пригласил на презентацию "Эстляндских былей" вдову своего крестного отца и соавтора?

Кстати, любопытно было бы узнать имя крестной матери В.Н.Илляшевича.

Любопытно было бы взглянуть на письменные распоряжения Ю.Д.Шумакова в части его архива, оставленные своему крестнику и душеприказчику В.Н.Илляшевичу.

Наконец, любопытно было бы узнать у В.Н.Илляшевича, чему именно можно до умопомрачения позавидовать в его крайне незавидном положении?

Михаил ПЕТРОВ.

P.S. В.Н.Илляшевичу, наверное, будет любопытно узнать, что я готов продолжить нашу содержательную полемику в стиле "оскорбления в ответ на факты и аргументы".