Угасшая свеча

30 сентября я похоронил жену. При желании можно сказать - факт прискорбный, но банальный: умирают все. Но...

Однажды осенью 1993 года моя Тамара с помощью классической конструкции "стол-стул" взялась чистить антресоли встроенного шкафа. Ножка стула обломилась, и хотя падение было смягчено мешком с какими-то тряпками, жене здорово досталось: повреждение руки и ушибы. Дело тоже, как говорится, житейское. Боль постепенно стала проходить, а рука - заживать. Но следующим летом Тамара обнаружила в груди уплотнение размером с яблоко. В онкодиспансере после анализов определили - рак. Ссылаясь на больное сердце, жена наотрез отказалась от операции и заявила, что вылечится сама.

Напрасно я ее уговаривал, приводя все мыслимые аргументы в пользу достижений современной онкохирургии. Напрасно ставил в пример ее собственную мать, прожившую после аналогичной операции почти тридцать лет. Тамара уперлась: никаких операций.

Беда в том, что она так отзывалась о современном здравоохранении, что последнее, узнай оно об этом, зачахло бы с тоски. Предпочтение и все лавры доставались "нетрадиционной" медицине.

Вскоре начались долгие и таинственные переговоры по телефону. Первым результатом такой "дипломатии" явилась информация о чудодее из-под Тарту по имени Вайно. Информатор (давняя знакомая Тамары) вроде бы успешно лечилась у названного кудесника от рака легких, что не помешало ей скончаться более двух лет назад.

Мы поехали. Первое впечатление было настолько благоприятным, что такие мелочи, как 200 крон за сеанс, почти сутки в дороге, очереди, цена за бензин, нас не обескуражили. Чистый ли воздух, прекрасная ли природа, солнечная ли погода вдохновили обоих, но мы уверили друг друга, что и опухоль, и кровоподтек уменьшились.

Дальнейшие поездки приносили меньше удовлетворения, хотя в доверительной беседе Вайно признался, что энергию он черпает прямо из космоса. Нашей же энергии (и доверия) хватило на 9-10 вояжей.

Дальше - больше. Не стану перечислять всех, доящих космос и карманы шарлатанов, чьими услугами "воспользовалась" моя доверчивая супруга. Достаточно сказать, что были перепробованы и так называемая энергия рейки, и оздоровительные чаи, и пресловутая система д-ра Гоча, и акульи плавники, и обращение к святым - вплоть до Иоанна Кронштадтского, и откровенное шаманство доморощенных знахарей, и многое, многое другое.

Все носители указанных методик, размахивая отзывами и рекомендациями, страшную Тамарину болезнь изящно именовали "проблемой" и пламенно уверяли, что еще несколько сеансов (пакетиков чая, упаковок плавников, порций голубой глины и т.п.) - и можно говорить об улучшении. И все - брали, брали, брали...

Кончилось все катастрофическим ухудшением состояния дорогой моей пациентки.

И вот, наконец-то, супруга решила лечиться серьезно. Для этого была выбрана И.Крижевская, врач-гомеопат. Действительно, довольно длительное время наблюдалась стабилизация, но затем последовал спад, и, убедившись в тщетности своих усилий, д-р Крижевская предложила пройти химиотерапию и сама договорилась с онкодиспансером.

Химиотерапию, три полных курса, Тамара перенесла на удивление легко - возможно, благодаря приему гомеопатических средств. Но затем д-р Крижевская уехала на постоянное жительство в Германию, визиты в онкологию прекратились, а телефонная активность возросла. Предпринятая в отчаянии попытка лечиться описанным когда-то в журнале "Здоровье" методом д-ра Шевченко привела мою жену в мае прошлого года в портовую больницу с болями в почках и постоянной рвотой. Затем - больница "Пикарави"...

Доктор Х.Рист, курирующая Тамару, связалась с онкологией для консультации и уговорила жену немедленно начать лечение тамофеном.

Произошло чудо! Уже не способная встать, не принимавшая пищу, получавшая в сутки 2-3 укола сильнейшего анальгетика, вконец измотанная, моя умирающая Тамара ожила!

Дома чудо продолжалось. К осени жена поправилась более чем на 11 кг, стала вести активный образ жизни, грудь практически очистилась от язв и коросты, жуткая твердость стала отступать, вытесняемая живой мягкой тканью. У нас появились какие-то планы, перспективы...

Но в один далеко не прекрасный момент я обнаружил, что очередная упаковка тамофена не тронута. А это лекарство, раз начав, нужно принимать постоянно. Тамара неожиданно заявила: "Я ЭТО больше пить не буду!"

Позже я узнал, что, обеспокоенная неприятными ощущениями, сопровождавшими прием тамофена, моя деятельная супруга обратилась за консультацией... к кому бы, вы думали? К очередному знахарю. А та, узнав, что речь идет о гормональном препарате, изрекла, что такую отраву нельзя глотать ни в коем случае. И Тамара, которой можно было внушить что угодно, лишь бы это сказали авторитетно, остановила процесс выздоровления.

Да, выздоровления! Пусть тамофен лишь задерживает развитие опухоли, остальное должен был взять на себя (и, судя по всему, взял) организм. Организм в прошлом классной спортсменки. Если уж он на четвертом году болезни еще не допустил образования метастазов, то возможность исцеления была реальна.

К сожалению, а так и не узнал, кто именно отговорил Тамару от эффективного лечения.

Справедливости ради: однажды по чьей-то рекомендации мы познакомились с женщиной, которая более 20 лет интересуется принципами тибетской медицины. Не имея возможности ездить так далеко, все свои снадобья она готовит из трав, собранных родственниками и друзьями в заповедных зонах Прибалтики и Белоруссии. Приехав к нам, Надежда Федоровна осмотрела больную и чуть ли не со слезами сказала: "Очень жаль, милая, но здесь я ничего не могу сделать". Побеседовав с нами, она уехала, категорически отказавшись от заранее оговоренной, очень скромной платы за визит. И потом неоднократно звонила, осведомляясь о здоровье Тамары и подбадривая ее.

В борьбе с болезнью и в поисках спасительной соломинки Тамара угасала. Снова друзья - давние и новые - поочередно оставались с нею в часы моих дневных и ночных дежурств; снова обезболивающие, снова вызовы участкового врача, "скорой"...

И все-таки этой весной судьба еще раз поманила надеждой. Я буквально заставил свою упрямую супругу возобновить прием тамофена. И еще раз Тамара встрепенулась - вплоть до того, что в июне смогла выдержать многочасовую поездку в Питер на юбилей сестры. Это была ее последняя большая радость...

Через месяц в больнице Ярве Тамаре открытым текстом сказали, что надежды нет: множественные метастазы, катастрофический гемоглобин, общая интоксикация и не помню что еще...

Прожив столько лет рядом, мы, как правило, знаем практически все о характере близкого нам человека. И тем не менее тогда, в таком далеком уже 1994 году, я не поверил бы, что Тамара найдет в себе столько сил, терпения и мужества, чтобы четыре года противостоять смерти. Наверное, лишь я один видел редкие минуты ее слабости, когда, изнемогая от боли и отчаяния, она плакала - горько и безутешно...

Возможно, кому-то покажется, что мое письмо продиктовано сожалением об истраченных деньгах. Нет! Сколько раз я, убежденный материалист, плача, просил Бога забрать мое здоровье и вернуть ей, обещая, если это произойдет, стать Его самым пламенным проповедником. И все кажется мне, что я не сделал какого-то одного, решающего усилия...

Генрих КИРСАНОВ.