Реэт КУДУ: "МИР, КОТОРЫЙ ВСЕГДА СО МНОЙ"Хореограф и писатель Реэт Куду в беседе с Павлом МАКАРОВЫМ.- Реэт, почему ты выбрала именно "Болеро" для балета-модерн? - На самом деле можно танцевать любую музыку, которая тебе нравится. Я хотела сделать музыку "Болеро" глубоко личной, дуэтом мужчины и женщины, ставших одним целым. Они сидят вместе, и сначала даже неясно, что это два человека. Они и двигаться начинают вместе. Создается впечатление, что они не могут расстаться, не могут жить друг без друга. В конце же оказывается, что они не умеют быть вместе и потому погибают. Для меня "Болеро" - это музыка-катастрофа. Когда я приступила к работе, слабые танцоры отказались в ней участвовать. Они боялись. Согласилась Галина Степаненко, ныне прима-балерина Большого театра. Когда наш дуэт впервые выступил в Москве, в зале сначала хихикали, кто-то даже свистнул. Ведь они привыкли к совсем другим "Болеро"! Зато конец был потрясающим. Такое в моей жизни случается часто. Это было и тогда, когда мы сделали 6-ю сонату Прокофьева. Публика была вначале в шоке, а у критиков шок, видимо, так и не прошел. Были аплодисменты. Всегда чувствуется, как публика аплодирует. Но моя беда и беда Юло Вилимаа и Май Мурдмаа именно в том, что публика может аплодировать, может любить, а критики, привыкшие воспринимать только "чистый" балет, все равно напишут, что публика ошибается. - Тебя волнует мнение критики? - Волнует, но у меня нет выбора. Я хочу быть сама собой. Своим путем шли лучшие наши хореографы: Юло Вилимаа, главный балетмейстер тартуского театра "Ванемуйне", Ида Урбель, творившая еще во времена первой Эстонской Республики. - А когда ты почувствовала, что у тебя есть и другое призвание - литература? - Я не помню, как училась читать. В шесть лет я уже читала толстые романы. Как-то перед сном к нам с братом (брат на два года старше меня) вошла мать и спросила: "Что вы читаете на ночь?" Я читала "Айвенго" Вальтера Скотта, причем какую-то страшную сцену мучения. Будь я одна, я ее пропустила бы, но мать пришла и стала читать вслух. Эта сцена мучения осталась в моей памяти на всю жизнь. В 10 лет я прочла всего Чехова и Толстого, не говоря о Бальзаке. Бальзак был моим любимым писателем. В 10 лет я была взрослым человеком. Как-то позвонил чужой человек и разговаривал со мной, как со взрослой. Видимо, я достойно ему отвечала. Узнав, что мне 10 лет, он ужасно испугался и тут же перешел на ты. Я очень уважаю детей и, наверное, потому так много написала для них всяких сказок. Я считаю, что ребенок - это маленький человек. Каков он в детстве, таким будет и в последующей жизни. Если он не будет читать в детстве, вряд ли он потом начнет читать. Он упустит время. - Ты автор романа "Свобода и любовь". Свобода и любовь. Два таких самодостаточных понятия... - Это философские понятия... Свобода. Любовь. Некоторые полагают, что любящий человек уже не свободен. А я считаю, что наоборот. Любовь всегда дает самое большое чувство свободы, а если свободы нет, то это не любовь, а рабство. Я в своем романе много пишу о любви мужчины и женщины и об эротических, сексуальных связях. Я считаю, что любовь двух женщин или двух мужчин - это дружеская любовь, когда ты просто от всей души радуешься тому, что видишь этого человека. Это тоже любовь. Можно, например, испытать огромнейшую радость просто от голоса человека в телефонной трубке. Человек должен иметь свободу выбирать и любимых людей, и друзей. Мне иногда задают вопрос: "Неужели ты до сих пор ездишь в Москву к своим друзьям?" По-моему, это безнравственный, абсолютно аморальный вопрос. Так же можно спросить: "Неужели ты общаешься со своей матерью?! Она же у тебя такая усталая, старая, неграмотная, ничего не знает". Мой друг - это мой друг. И не имеет никакого значения, где он живет - в Москве, в Париже, в Нью-Йорке или в деревне. Когда я была маленькая и читала романы, я мечтала о том, чтобы найти таких людей, которые бы меня понимали. Поэтому я и начала писать. Это мои послания в космос. И, как ни странно, многие эти мои послания поймали. Нина Бавина в Москве, Павел Френкель, издавший в Германии книгу, в которую включил и мою новеллу. Вышла моя новелла и во Франции. Я продолжаю писать сказки - взрослым и детям, чтобы найти связь между людьми. - Реэт, я слышал, что мистика занимает в твоей жизни совершенно особое место. Так ли это? - Да, для меня это намного важнее, чем то, что я хореограф и писатель. Ведь все от мистики - музыка, танец, романы, новеллы. Началось это давно. Девочкой я как-то была на даче, куда должен был приехать мой отец. Никто не знал, когда он приедет, а я знала: и в какой день, и даже с каким тортом. Я видела этот торт, чувствовала его запах. Именно в этот день и именно с этим тортом отец и приехал. Случалось, я предсказывала какие-то катастрофы. Я люблю людей эмоциональных. Они излучают энергию. Это всегда чувствуется. Даже в автобусе ощущается поток хорошей или плохой энергии. Существует какая-то космическая или телепатическая связь между людьми. Говорят "мой дом - моя крепость", "мои деньги - моя крепость". Есть люди, которым очень сложно жить, когда эта крепость рушится. В наше время всеобщей ломки они остаются не у дел. У них нет ничего надежного, нет счастья, нет поддержки от космоса или от своих друзей. Никто из моих друзей никогда не давал мне денег, но они дают мне нечто в сто раз более полезное, - свою поддержку, ощущение того, что мы живем в одном мире. - И все же, Реэт, что для тебя наиболее важно в твоей жизни? - Для меня очень важны три вещи. Грация, движение, возможность писать и путешествовать, космические связи с друзьями. Должна признаться, что я давно путешествую. Видимо, страсть к путешествиям у меня в крови. Мать всегда говорила, что в год я очень смело шла одна в озеро. Падала и шла дальше. Уже годовалой я хотела уйти. Через огонь и воду уйти куда-то. Говорят, лучше иметь сто друзей, чем сто рублей. Сейчас, когда сто рублей - вообще не деньги, это получило особое звучание. Самое мое большое богатство - мои друзья. Это духовное богатство. Я нашла друзей в Москве, в Париже, в Клайпеде, в Ганновере. Эти люди дают мне понять, что земной шар действительно круглый, и каждый из нас носит его в себе. Неправда, что из-за советской власти мы ничего не знаем. Во все времена каждый знает то, что он знает. Творцы и тогда творили. Неправда, что только сейчас у нас открылись глаза. По-моему, преимущество творческих людей - творить независимо от того, где они - здесь или в Нью-Йорке. Все, что они имеют, они несут с собой.
|