Как привыкнуть к Рождеству

Андрей ШАХОВ.

Илга Дайнисовна, глядя сыну вслед, снова посуровела.

- Мог бы для начала хоть минуту за столом посидеть.

- Еще насидится, - махнула Зинаида Антоновна, вставая. - Кофе никто не желает?

Юрий Антонович, выходя из задумчивого оцепенения, чуть дрогнул, потер подбородок и предложил:

- Делай на всех.

- Я вам помогу, - вызвалась Регина и пошла вслед за хозяйкой на кухню.

Павел усадил брата на диван, сам сел за письменный стол, включил радиоприемник магнитолы: "Не ходи к нему на встречу, не ходи! У него гранитный камушек в груди!" Артур бросил короткий взгляд на единственный в комнате брата мало-мальски ценный предмет - недавно купленный кульман у окна.

- У меня всегда по черчению "тройбан" был, - сказал безразлично, вскользь.

Павел пожал плечами: "каждому свое", нетерпеливо поинтересовался:

- Ну, говорил ты со своим барыгой?

- Думай, че говоришь, - брови на лице Артура взмыли вверх. - Он не барыга, он - человек.

- Если он человек, то кто ж такие барыги? - спросил удивленный Павел.

- Фирмачи всякие, - пренебрежительно произнес брат.

- Ладно, - кивнул Павел. - Говорил ты со своим человеком?

- Говорил, - Артур наконец-то снял куртку. - Проектом вашим он доволен - все, говорит, в кайф. Для полной кассухи хочет, чтоб пару моментов изменили... Ну, он сам тебе покажет.

- А насчет строительства?

- Согласен. Как весна начнется, тащи своих парней - и впрягайтесь.

- По поводу цен возражений не было?

- Нет. Только не забывай, - Артур погрозил брату длинным пальцем, - со всех ваших мне причитается три процента.

Павел развел руками.

- Как и договаривались.

Артур собрался было встать, но тут же передумал и хлопнул ладонью по дивану.

- Эх, если бы не козлы эти!..

- Ты о ком?

- Об эстохах, - протянул Артур, отворачиваясь. - О ком же еще?

- А что тебе эстонцы?

Артур немного помолчал, криво усмехнулся.

- То же, что и тебе, - житья не дают!

- Не выпендривайся, - скривился уже Павел. - Гражданство купил?

Артур кивнул.

- "Бабок" на житье имеешь предостаточно, - добавил Павел. - Чего еще?

- Не могу я здесь, - почти прошептал Артур, с усталым вздохом уткнулся в ладони. - "Французов" этих ненавижу - перестрелял бы всех!

- Интересная мысль, - поразился Павел. - Что ж, можешь начинать.

- Че? - Артур туповато глянул на брата.

- Приставь пистолет к виску и пали.

Артур зло прищурился.

- Ты на че намякиваешь?

- У тебя мать кто?

- Не эстонка - это точно!

- Но латышка, - Павел был невозмутим. - А "французами", к твоему сведению, в нашей некогда единой и неделимой тепло величали всех прибалтов и латышей в том числе. Следовательно, "француз" и ты, хоть и с поганой для них русской примесью, - он с ухмылкой посмотрел на брата. - Чего ж так пыжиться?

Артур замялся, опустил лицо. Ему было что сказать, но...

- Тебя это не касается, - он резко встал, с прежней ухмылкой глянул на брата. - Твоя задача сейчас - не разочаровать человека и построить ему клевый дом.

- И заработать тебе немного "бабок", - кивнул Павел. - Ладно, иди уж.

Артур ушел. А Павел вдруг впервые подумал, что, в общем-то, понятия не имеет о жизни и проблемах двоюродного брата. Да, слыхал краем уха про какую-то мафию, но не особенно в это верил. Однако деньги у Артура водились немалые. Отлично обставленная двухкомнатная квартира в Мустамяэ и пятилетний "Фольксваген-Пассат" тоже наводили на кое-какие размышления. Артур ведь хоть и не был глуп, в представлении Павла с образом бизнесмена никак не вязался. Да и сам особой любовью фирмачей не жаловал. Так что...

- Если бы не поднялся тогда ураган... - давясь от распирающего его хохота, почти кричал Юрий Антонович. - Никто, наверное, и не узнал бы... что Галка носит "семейники"!

Илга Дайнисовна, краснея, с кислой улыбкой посмотрела на Елену Антоновну. Та в ответ небрежно махнула ладонью - к этим рассказам брата она привыкла еще с детства.

В комнату вошел Артур, сел рядом с отцом и торопливо наполнил тарелку самой разнообразной снедью.

- Че вы тут смотрите? - глянув на экран телевизора, брезгливо поморщился, с помощью пульта прошелся по каналам. - Вот это вещь!

Юрий Антонович с минуту тускло смотрел идущий по кабельному каналу круто "запеченный" боевик, пожал плечами.

- Как только может нравиться такая гадость? - вздохнув, скрестил руки на груди. - Не понимаю я этих американцев. Не умеют снимать, хоть ты тресни! Ума хватает только на пальбу и ругательства. Да и актеры у них слабоватые.

Артур, быстро жуя, с ухмылкой мотнул головой, но промолчал.

- Вот кино французское, итальянское там или старое советское, - продолжал Юрий Антонович, - совсем другое дело! Особенно комедии или что-нибудь про любовь; все жизненно, узнаваемо...

- Чем же твоя любимая "Эммануэль" так похожа на твою жизнь? - не выдержал Артур и хмуро посмотрел на отца.

Юрий Антонович покосился на жену, проведя рукой по лысине, досадливо крякнул.

- Или "Семнадцать мгновений весны" напоминают о подвигах героической молодости? - добавил Артур.

- А я фантастику ненавижу, - призналась Илга Дайнисовна, не обратив внимания на раздражение сына. - Там одно вранье. Помню, показали однажды по телевизору американский фильм с каким-то дурацким козлиным названием...

- "Козерог-один", что ли? - опешил Артур и, когда мать кивнула, прыснул. - Ну, ты даешь!..

- И о чем тот фильм был? - зевая, поинтересовалась Елена Антоновна.

- Космонавты должны были лететь на Марс, - стала припоминать Илга Дайнисовна. - Но в ракете что-то отказало, полет отменили, космонавтов отвезли в какой-то секретный железный сарай...

- Ангар, - с усмешкой уточнил Артур.

- Какая разница? - махнула мать. - И вот из этого... ангара показывали их по телевизору будто с Марса, - скрестила руки на груди. - После этого фильма я и поняла, как нас с космосом дурачат.

- Тоже мне правдолюбица! - подивился Артур. - Можно подумать, в твоих любимых ужасах про вампиров и прочую нечисть есть хоть капля истины.

- И истина! - Илга Дайнисовна слегка повысила голос. - Чем незнанием похваляться, почитал бы "Скандалы".

Артур хмыкнул, пожал плечами и снова уткнулся в тарелку.

- И все-таки я горжусь Региной! - заявила вдруг Елена Антоновна.

Юрий Антонович и Илга Дайнисовна с недоумением уставились на нее. Елена Антоновна охотно пояснила:

- Другие дуры годами за иностранцами охотятся, а моя враз подцепила. И какого!

- А какой он? - поинтересовалась Илга Дайнисовна.

Елена Антоновна чуть смутилась.

- Как выглядит, не знаю - Регина даже фотку не показывает. Но, урода и не выбрала б! - она немного понизила голос. - Знаю зато в точности: голландец этот не из голодранцев - столько деньжищ ей дает! Она с тех денег не только кормится и одевается, а еще и квартиру в центре снимает.

- А чем ее голландец занимается? - спросил Юрий Антонович, косо глянув на безучастного к разговору сына.

- Наркотики продает! - Елена Антоновна не без удовольствия увидела на лицах брата и его жены тень секундного испуга и хохотнула. - Шучу! Машинами торгует... - на миг призадумалась, махнула. - Да и какая разница, чем он занимается? Главное, девка за ним не пропадет!

Илга Дайнисовна обменялась скептическим взглядом с мужем и продолжила дознание:

- А чего она к голландцу своему в Голландию не едет?

- Потом что гордячка эдакая! - воскликнула Елена Антоновна, играя зажатой между пальцев вилкой. - Она ж самостоятельная, не хочет от богатого мужа зависеть. Собирается выучиться на секретаря-референта. Только после этого замуж пойдет.

- На кой черт ей это ре... фере?.. - изумилась Илга Дайнисовна.

Елена Антоновна, вскинув брови, снисходительно улыбнулась.

- За такую работу прилично платят, дорогуша.

"Знаю я эту работу, - подумала Илга Дайнисовна. - Платят за то, что ноги перед хозяином раздвигают!"

Вернулась Зинаида Антоновна.

- Кофе скоро будет готов, - она с теплотой посмотрела на аппетитно жующего Артура. - Может, рыбки?

- Спасибо, тетя Зина! - Артур сцепил руки над головой. - Я и так уже почти под завязку... - глаза пали на недопитую бутылку. - Надо же! Пришел целую вечность назад, а во рту еще не было ни капли! - взял бутылку. - Батя?

Юрий Антонович прикрыл рюмку ладонью и качнул головой.

- Как знаешь, - Артур посмотрел по сторонам. - Никто не будет?

Желающих не нашлось. Ничуть не огорчившись, Артур пожал плечами, до краев наполнил рюмку, с выражением произнес: "Во имя мира на всей Земле!" - и залпом выпил. Морщась, несколько секунд он смотрел на бутылку, словно размышляя: а не принять ли еще грамм пятьдесят? Потом шумно вздохнул и взялся за недоконченное мясо. Затем откинулся на спинку стула и блаженно протянул:

- Хорошо-о... - глядя, как закуривает отец, задумчиво добавил: - А вот если бы курил, наверное, могло бы стать еще лучше.

- Что ты? - испугалась мать. - Одна радость - и той лишить хочешь?

- Значит, в остальном я - сплошные горести? - Артур напрягся.

- Нет, ну что ты...

- Тогда почему радость только в том, что не курю?

- Отвяжись, - велел отец. - Ты ведь знаешь, как любит тебя мать.

Артур угрюмо глянул на него, неожиданно поморщился, помассировал пальцем висок. Опять начала болеть голова. В последнее время она болела слишком часто и нередко очень сильно. Сбить мигрень в какой-то степени помогала водка. Уже не ища компаньонов, Артур торопливо наполнил рюмку и тут же выпил.

Родители тревожно переглянулись...

Регина долго сидела без движения, смотрела в одну точку прямо перед собой. Так хотелось разреветься и закричать: "Люди! Убейте, но не мучайте - я больше не могу!" На самом деле плач получился какой-то жалкий, сиплый. Закрыв лицо ладонями, минуты две она вздрагивала, хлюпала носом и прислушивалась, не идет ли кто? Немного успокоившись, прерывисто вздохнула и принялась старательно вытирать лицо. Вроде полегчало.

Кофе давно был готов. Регина высморкалась в небесно-голубой платок и взяла посудину из кофеварки.

В дверях она столкнулась с сияющим Павлом.

- Очи у тебя на мокроватом месте, - обронил он походя.

- Да? - всхлипнув, Регина вяло улыбнулась. - А я и не заметила.

Павел, забыв о существовании сестры, отыскал в одном из шкафчиков большой бокал, потянулся к дверце рядом и только в этот момент заметил, что Регина все еще здесь.

- Че?

- Сияешь ты, как новехонький франк, - не без зависти сказала сестра.

- Как и положено гарному хлопцу в расцвете лет и сил!

- Завидный оптимизм.

- А чего мне? - Павел пожал плечами. - Ты вот выглядишь неважно. Стряслось чего?

Регина закусила губу.

- С голландцем своим не в ладах? - предположил Павел.

И Регина не выдержала:

- Да нет никакого голландца! Выдумала я его для матери.

Павел озадаченно почесал затылок.

- К кому же ты в Амстердам-то ездила?

Дважды за невероятно длинную минуту молчания Регина порывалась рассказать брату обо всем от начала и до конца. Но так и не решилась. Даже не заплакала, когда поняла, что не может, потому что, несмотря на отчаяние, все равно боится. Чего? Как это ни смешно, в какой-то мере даже матери!

- Дурак ты, Пашка, - она горько усмехнулась. - Да и я не лучше.

Теперь Регина даже радовалась, что так и не сказала главного. Ведь брат ничем не мог ей помочь, даже посочувствовать - вон какой счастливый!

- Ладно, - она взболтнула кофе. - Понесу кофеин в народ. Заждались, небось.

Бросила на Павла последний, почти затравленный взгляд и ушла.

Постояв немного в оцепенении, Павел достал из шкафчика початую бутылку "Чинзано", наполнил бокал. Смакуя итальянскую прелесть, сел за стол и задумался о том, что о жизни Регины знает ничуть не больше, чем о делах Артура. Голову никогда не посещала мысль, что у сестры могут быть проблемы - она ведь держалась всегда на пять баллов, производила впечатление абсолютно уверенной в себе, цветущей девушки. А тут: слезы, недомолвки...

(Продолжение следует).