Перевод с эстонского,

Русская литература, по определению, возникла в России, и именно в России существовала, существует и всегда будет существовать среда наиболее благоприятная для ее развития, и это вне зависимости от политической и других ситуаций внутри России. Но и русское литературное зарубежье возникло не вчера, и закончится, надеюсь, не завтра. Тот, кто думает, что литератор, пишущий на русском языке, может и не принадлежать к русской литературе как к таковой, пребывает в глубочайшем заблуждении, ведь язык - это не только и даже не столько инструмент пользующегося им, сколько один из самых мощных носителей культуры (в самом широком смысле этого слова), и именно той культуры, которую этот язык озвучивает.

С другой стороны, достаточно сложно литератору жить среди другого народа (так сказать, в иноязычной и инокультурной среде) и чтобы это каким-либо образом не сказывалось как на самом литераторе, так и на его творчестве. Это во времена Советского Союза пищущий на русском языке мог заниматься этим в любом уголке страны и, свободно в ее пределах перемещаясь, порою даже не замечать на территории которой из тогда национальных республик он проживает, общается, творит и т.д. Ныне же ситуация изменилась, и кардинальным образом. Я не занимаюсь анализом того - хорошо это или плохо, а просто пытаюсь определить и осознать место русского литератора вне России сегодня, причем не в том случае, когда литератор просто переехал в другую страну, это, как правило, сопровождается предварительной (в том числе и психологической) подготовкой, но когда он однажды проснулся в стране, ставшей другой, и даже не один проснулся, а вместе с многотысячными своими собратьями по языку. И вот когда первая растерянность (чтобы не сказать - шок) прошла (пора бы - почти 8 лет прошло!), то как этому русскому литератору найти свое новое место и в литературе, и в жизни?

Очень многие сетуют, дескать, оборваны связи, особенно культурные и с Россией, и другими бывшими советскими, или почти оборваны. Да, это отчасти так. Какие-то связи сейчас восстанавливаются, но, наверное, связей в прежнем объеме уже никогда не будет. И, мне кажется, меньше всего имеет смысл искать ответ на вопрос: "Хорошо это или плохо?" Вопрос риторичен. Я предлагаю каждому просто осознать: мы живем здесь и сейчас. И писатели, и читатели. За очень редким исключением (не называю имен, дабы не обидеть кого-то), нас не будут читать в России. Ну, может быть, кого-то опубликует "Дружба народов" или "Литературная газета", или прочтет кто-то в России один из русских литературных журналов Эстонии, но даже и в этом случае российского читателя больше интересуют эстонские писатели эстонии (простите за невольную тавтологию), но не русские. Русских-то, и на любой вкус, хватает, слава Богу, и в самой России. Еще раз повторюсь: исключения возможны, я же говорю об общем, а не о частном. К чему я веду? Мне кажется, что русскопишущий в Эстонии должен, если хочет быть читаемым, ориентироваться на русскочитающего в Эстонии же. Фигура литератора, не заинтересованного в читателе, выглядит, на мой взгляд, абсурдно. Такой случай я рассматриваю как клинический. Не говорю и о любительской литературе, т.к. она обычно самодостаточна по определению.

Русскому литератору в Эстонии трудно, несмотря на целых три русских литературных журнала и многочисленные газеты, и сравнительную несложность выпуска своей книжки в наши дни. А трудно ему потому, что у него нет (или почти нет) читателя. А почему? А трудно конкурировать с именитым или коммерческим коллегой из России. Не так ли? Но у русского литератора Эстонии все же имеется одно неоспоримое, хотя и специфическое, преимущество. Догадываетесь, какое? Ну конечно, и литератор, и его здешний потенциальный читатель проживают в одном и том же месте и в одно и то же время, объединенные и средой обитания, и теми специфическими проблемами, которыми живем все мы именно здесь и именно сейчас. То есть, здешняя русская литература должна быть не только хорошей (это, уж простите, непременное требование к любой литературе), но и более эстоноцентричной, что ли. И это нисколько не сузит ее горизонтов, не сделает ее менее русской, не превратит в литературу "сугубо местного потребления" на манер большой стенгазеты или альбомов кружка любителей.

На этом позвольте прекратить рассуждения на темы общие и перейти к вещам более частным. Открылась литературно-переводческая школа-студия Союза писателей Эстонии, руководить которой будет ваш покорный слуга. Почему литературно-переводческая, и что такое школа-студия? Начну со школы. В данном случае слово "школа" подразумевает не учебное заведение. Имеется в виду литературно-переводческая школа, а, если точнее, то, не побоюсь этого слова, советская школа литературного перевода, школа Чуковского, Лозинского, Маршака, Пастернака, Ковалевой-Райт и т.д. Кстати, лучшие переводчики эстонской литературы на русский язык (и прозы, и поэзии) так или иначе являются представителями именно этой школы. Что касается студии, то это скорее "штудии", т.е. возможность что-то делать, ошибаться, пробовать, экспериментировать и т.д. Почему упор сделан на переводческую деятельность, я объясню немного подробнее. Есть люди, рожденные переводчиками, а есть - ставшие ими. Я пришел к убеждению, что литературный перевод - для литератора - дело и нужное, и полезное. Помимо того, что перевод призван служить улучшению взаимопонимания между народами, он еще и "дважды полезен" самому переводчику. Во-первых, переводя другого автора, чему-нибудь научаешься у него или утверждаешься в чем-то своем, а во-вторых, это уникальная возможность для переводчика совершенствоваться в самых разных стилях и вообще во всем том, что принято называть литературной техникой, сталкиваться с самыми разными метрами, рифмами, метафорами и т.д., что безусловно может пригодиться переводчику, если он займется и своим оригинальным творчеством. Ну у кого есть возможность просто тренироваться (да еще и под присмотром человека сравнительно опытного) в этой самой технике? А для литератора такие тренировки - то же самое, что и станок для балерины. А вот теперь мы добрались и до литературы (хотя все время говорили именно о ней). Не может нелитератор осуществить литературный перевод. В идеале (и к этому следует стремиться) переводчик должен быть литератором класса не меньшего, чем переводимый им автор, во всяком случае его лексический, культурный, технический и прочий арсенал должен соответствовать (ну хотя бы приближаться) к арсеналу переводимого автора. Вот этим-то мы и займемся.

Есть программа, предусматривающая теоретические и практические занятия, которые будут проводиться профессиональными русскими и эстонскими литераторами, литературоведами, филологами, историками, этнографами и другими деятелями культуры и науки.

Заниматься смогут все желающие: школьники, студенты и т.д., прошедшие творческий конкурс. На конкурс нужно представить свои работы объемом до 200 строк поэзии или до 10 машинописных листов прозы. Работы направлять по адресу: PK 5412, Tallinn 13914, с пометкой "На конкурс". Справки по тел. 44-39-90. Просьба при этом коротко сообщить о себе. Конкурс проводится в течение февраля с.г. По результатам конкурса будут сформированы несколько групп, в зависимости от возраста и жанровых склонностей участников. Удачи вам!

Борис БАЛЯСНЫЙ,
руководитель школы-студии.