Занятость: самое трудное еще впереди

По данным Департамента труда в Эстонии на начало нынешнего года было 34 460 безработных, или 4 процента от всего трудоспособного населения. По сравнению с большинством стран Европейского союза показатель на первый взгляд не такой уж и плохой. В соседней с нами Финляндии или далекой Испании он выше в три-четыре раза.

Но не будем обольщаться официальными данными. В отличие от времен Ильфа и Петрова, наша статистика не знает ничего. Мы до сих пор не знаем, из чего складывается валовой внутренний продукт и сколько в нем приходится на промышленность, торговлю или транзит. Цифры разнятся не в доли процентов, а в разы. То же самое и с безработицей. Департамент труда учитывает только тех, кто сумел пробиться сквозь бюрократические рогатки и все же получить жалкое пособие в 400 крон.

Но даже государственные статистические данные отражают резкий рост людей, оказавшихся не у дел. Еще год-полтора назад их было около 2 процентов. Тогда Эстония могла себе позволить не особенно задумываться над этой проблемой. Не задумываться настолько, что правительство планировало в 1997 году вообще закрыть Департамент труда. К счастью, шапкозакидательские настроения быстро улетучил российский кризис, отразившийся на нас в гораздо большей степени, чем нам об этом бодрячески твердил премьер-министр. Департамент ликвидировать не успели, и сейчас он стоит перед сложной задачей: предстоит срочно выработать политику ликвидации безработицы. А для начала получить более или менее объективную картину: сколько же у нас людей лишены возможности честно зарабатывать.

Статистике верить нельзя

Если следовать методике Международной организации труда, то во втором квартале прошлого года (когда еще не разразился российский кризис) у нас было 68 000 безработных, или 9,6 процента трудоспособного населения. Сейчас, после потери российского рынка, даже специалисты официальных государственных учреждений считают, что десять процентов - это минимум. Иными словами, мы превысили средний уровень Европейского союза, где безработных насчитывается 9,6 процента. При этом наши безработные рассеяны не по всей стране равномерно, а по регионам. Самое сложное положение - на Северо-Востоке и Юго-Востоке. Это потенциальные очаги вспышек недовольства. На счастье властей, в Эстонии пока нет по-настоящему боевых профсоюзов и они могут вести себя до поры до времени расслабленно. Но даже наши проправительственные профсоюзы опасаются, что нынешний год отнюдь не послужит нормализации на рынке труда. Так, председатель Союза профсоюзов Райво Пааво считает, что число безработных в нынешнем году увеличится до 14 процентов.

К сожалению, у нашего правительства, пребывавшего до последнего времени в эйфории от роста валового внутреннего продукта и относительно низкого уровня безработицы, не была своевременно выработана политика решения этой проблемы. Государственная политика предпринимательства не стимулировала создание новых рабочих мест. На Западе эта проблема решается двумя основными путями: переподготовкой и повышением квалификации трудящихся, а также изменением налоговой политики, направленной на создание рабочих мест самими безработными. Ни первый, ни второй пути у нас не работают. Курсы по переподготовке, правда, есть. Но они слабо охватывают перспективные направления. Даже человеку с высшим образованием, но получившим его в годы Советской власти, трудно попасть, например, на курсы компьютерного дела - столько там желающих. А без знания комьютера сейчас делать нечего.

О втором направлении и говорить нечего. Государство, как жадный и голодный монстр, начинает требовать выплаты налогов с самого первого рабочего дня новоявленного предпринимателя. Оно не учитывает, что человек в период подготовки к обеспечению самого себя в качестве самостоятельной рабочей силы выложился до последнего. У него ушла масса денег на раскрутку своего дела, рекламу и прочее. Ему нужно выплачивать постоянно растущие социальные налоги как предпринимателю из числа физических лиц. Если же он хочет создать фирму, то будет вынужден наскрести акционерного капитала аж на 40 000 крон. Еще недавно требования к акционерному капиталу составляли 10 000 крон. Сможет ли со всем этим справиться человек, внезапно потерявший работу? Ему бы дать несколько месяцев, чтобы стать на ноги. Но нет: он должен кормить безумную для нашей небольшой страны армию чиновников.

Русскоязычные - главная жертва безработицы

В особо трудном положении находится русскоязычное население. Статистика не учитывает, каков среди безработных процент некоренного населения и потому приходится говорить на интуитивном уровне. Но даже невооруженным статистическими выкладками взглядом видно, что их гораздо больше, чем эстонцев. К тому же им приходится занимать должности, на которые не идут эстонцы. Мы не увидим русскоязычных на высокооплачиваемых должностях в банках, в престижных магазинах, не говоря уже о государственной службе. У нас даже вопросами интеграции некоренного населения занимается министр - эстонка. При всем к ней уважении, некоренное население больше бы доверяло правительству, в котором этими вопросами занимался бы "свой" человек, знающий проблемы русскоязычных не понаслышке. Кстати, в соседней России еще со времен Сталина и до настоящего времени вопросами национальных меньшинств никогда не занимался представитель "старшего брата".

Для некоренного населения безработица стала не только социально-экономическим вопросом, но и политическим. О том, что это действительно так, свидетельствует и новый законопроект о поправках в Закон о языке. Он устанавливает языковые требования для работников частного сектора, что вообще не лезет ни в какие ворота. Таких требований нет в европейских странах, и для чего наше правительство вводит их - ежу понятно. Неспособное бороться с безработицей экономическими способами, оно пошло на их выдавливание из бизнеса методом политическим: путем принятия поправок, дискриминирующих одну часть населения по национальному признаку, и во имя экономического выживания другой национальной общины.

Конкретный пример такого поведения - деятельность языковой инспекции. Она проводит свои рейды - проверки целенаправленно в организациях и на предприятиях, где работают преимущественно русскоязычные жители. Ни для кого не секрет и цель этой деятельности: выдавливание этих людей под предлогом слабого знания языка из сферы, где они представляют конкуренцию для их эстонских коллег: медицины, торговли, сферы питания и т.п. Тем самым они расчищают дорогу "своим". Пока их всхлипывания по части слабого знания госязыка не носят обязательного характера. Однако с принятием поправок языковые надзиратели будут иметь законную основу для увольнения русскоязычных.

Коалиция и оппозиция давят рука об руку

Можно не сомневаться, что эти поправки будут приняты: не будем забывать, что они разработаны правительством. Это тот самый случай, когда нац-радикальная оппозиция и коалиция, на словах борющаяся за интеграцию некоренного населения, действуют рука об руку. Обнародование президентом в последний день уходящего года дискриминационных поправок в законы о выборах депутатов всех уровней свидетельствует о том, что с ними заодно и глава государства. Его навряд ли могут остановить негативные отклики экспертов ОБСЕ и Совета Европы на поправки в Закон о языке, как не остановила негативная реакция Верховного комиссара ОБСЕ Макса ван дер Стуула на поправки в законы о выборах.

Начавшаяся предвыборная кампания показывает, что политики пока недооценивают всей важности проблемы безработицы. В их предвыборных программах этот вопрос в лучшем случае только обозначен. Конкретных путей выхода из создавшейся ситуации они, как правило, не называют. В этой статье названы только два возможных пути: изменение системы переподготовки и создание благоприятного налогового климата. Но даже они, как показывает практика западноевропейских стран, могут значительно облегчить положение людей, оказавшихся выброшенными на обочину активной жизни.

С.СМИРНОВ.