История за решеткойПосле восстановления независимости Эстонии закрытые тотально для всех архивы открылись. Сегодня можно констатировать, что доступ ко многим архивным документам снова стал сложным, если не сказать невозможным, что очень напоминает возрождение былого спецхрана. Об этом пишет в еженедельнике "Eesti Ekspress" Пекка Эрелт. Особенно труднодоступными документами стали хранящиеся в бывшем партархиве, что на Тынисмяги.Если дело касается ныне живущего человека, историк обязан испросить у него письменное разрешение на знакомство с архивным делом. Если человек умер, следует заручиться разрешением его родственников. Историк движения диссидентства Виктор Нийтсоо, задумав ознакомиться с архивной папкой первого секретаря ЦК КПЭ Карла Вайно, обязан получить на то согласие лично Карла Генриховича. Советник архива Тийт Арумяэ, поясняя ситуацию, говорит, что закон об архивах дает право доступа к ним профессиональному историку-исследователю, но при этом последнему почерпнутые архивные данные запрещено персонифицировать. Объясняется это тем, что многие дела об арестах, проводившихся КГБ, о выезжающих лицах и внутрипартийных разбирательствах содержат весьма деликатные сведения. А по новому закону об архивах, пользование ими ограничено. Если, например, в деле зафиксированы злоупотребления некоего бывшего партийного деятеля, сексуальные или иные отклонения, то его "герой" сегодня может спокойно коротать свой "заслуженный отдых", не боясь, что пикантные подробности его "деятельности" просочаться из архива наружу. Прежде все подобные материалы находились в распоряжении полиции безопасности, хранились они в подвале на улице Пагари. Могли бы там и остаться. И вместо вводимых запретов на доступ разумней было бы каждому пользователю архивом давать на личную подпись перечень кар за нарушение правил пользования архивом. Если следовать букве закона об архивах, то некоторые периоды истории выпадут из сферы изучения вообще или же их изучение сильно замедлится. Чтобы избежать новых белых пятен в истории, архивисты для историков, пользующихся их доверием, делают исключения, не противоречащие положениям ограничительного закона. А что делать с теми людьми, которые, злоупотребив-таки этим доверием, плевать хотели на все требования о неразглашении деликатных сведений? Архивы этим вопросом не занимаются. У них нет данных о подобных злоупотреблениях и, соответственно, о наказаниях за злоупотребление. Может быть, все-таки было бы разумней не перекрывать доступ к архивным делам, а просто отрегулировать порядок использования хранимой информации? При том что хранящиеся на Тынисмяги партийные и гэбистские дела строго засекречены, доступ к изобилующим самыми пикантными подробностями делам, хранящимся в архиве на улице Менеэжи, не ограничен. В их числе и недавно разглашенное дело об убийстве сына Яана Тыниссона Ильмара его женой Альмой. Самые интимные подробности ее жизни мог читать кто угодно. А ведь старушка умерла всего пару лет назад. Прискорбный сей факт архивист Арумяэ объясняет неувязками "переходного периода". И как хорошо известно, засекреченность - самый действенный импульс для разного рода инсинуаций, от которых вреда больше, чем от обнародованной правды. 1 января 1999 года в Эстонии был создан Национальный архив. Его возглавил госархивариус Яак Ранд. Прежде разобщенные наши архивы слились воедино. Цель объединения - добиться того, чтобы архивы обслуживали пользователей быстрей и лучше. Но реализация красивой идеи на практике породила в самих же архивах огромную сумятицу. Прежде они были самостоятельными учреждениями, каждый со своим руководством и бюджетом, было ясно, кто кому починен, кто за что отвечает. Теперь непонятно все - кто кому подчиняется, где чье начальство находится - в Таллинне или Тарту. Так, читальный зал архива на улице Тынисмяги подчиняется архиву, расположенному на улице Манеэжи. В таллиннских архивах есть отделы, которые подчинены архивам Тарту. В результате реализации идеи национального архива работа многих его подразделений временно прекратилась вообще. Например, в тынисмяэском архиве в начале года целый месяц в читальном зале невозможно было сделать копию документа - не было прейскуранта услуг зала. До начала апреля была приостановлена выдача свидетельств о реабилитации - не было бланков. Нововведение принесло немало неудобств и для самих архивариусов. Так, командировочные таллиннским архивариусам выплачиваются почему-то в Тарту. Конечно не ужас, трудности переходного периода понятны, но автору публикации как активному пользователю архивами перемены кажутся слишком путаными. Прежде архивы работали не плохо. А теперь есть повод опасаться, что обслуживание в них станет хуже, поскольку единый большой архив - жестче и бюрократичней в сравнении со множеством небольших архивов. В подтверждение своих размышлений автор приводит одно небольшое сравнение. Чтобы получить архивную выписку, в архиве на Тынисмяги раньше требовалось: подать запрос, архив регистрировал его, готовил выписку, высылал ее заказным письмом просителю, а последний шел на почту и получал заказное отправление. С марта этого года, чтобы получить такую же архивную выписку, требуется подать письменный запрос на Тынисмяги, с Тынисмяги его перешлют в архив на Манеэжи, там запрос зарегиструют и отошлют его обратно на Тынисмяги. Партархив после этого составит выписку, отправит ее на Манеэжи, где ее зарегистрируют и отправят обратно на Тынисмяги. Архив на Тынисмяги отправит ходатаю о выписке счет на 50 крон госпошлины. Ходатай оплатит его через банк и направит архиву извещение об уплате.По получении извещения архив отправит ответ на запрос заказным письмом. А совсем недавно в этот порядок были внесены дополнительные новшества: счет ходатаю о выписке высылает бухгалтерия с Манеэжи. Получив квитанцию о его уплате, с Манеэжи отдается распоряжение архиву на Тынисмяги об отправке ответа с архивной выпиской.
|