Дантес и Пушкин на разборкеИнтересно, как бы выглядел рассказ о гибели А.С.Пушкина на "обандитечном" и жаргонизирующем современном русском языке. Предположительно так:Дантес гнул пальцы, кидал понты. Пушкин назначил Дантесу стрелку для разборов, чтобы узнать, какие за ним косяки. Там-то Дантес и завалил Пушкина из волыны, потому как был конкретным отморозком. Самое невероятное во всей этой истории - то, каким языком она написана. Так у нас принято по нынешним временам: секретарша идет к шефу на "разборки", учителя "наезжают" на учеников, девочки ходят на "стрелки". Ситуация несколько странная - мы используем в нашей обыденной речи слова, истинное значение которых нам неизвестно. Элементы бандитского жаргона настолько успешно "внедрились" в нашу речь, что даже начали приобретать новое, доселе неведомое значение. Как же это происходит? Откуда бандитские словеса проникают в лексику русского языка? Каково их происхождение? И что же все-таки делать? Найти ответы на вышеуказанные вопросы и является основной задачей этой статьи.
Такая жизньУ некого гражданина Н. ночью сняли колеса с автомобиля. Обидно стало гражданину Н. Пошел он тогда в полицию искать помощи, чтобы стражи закона и порядка нашли злодеев и привлекли их к уголовной ответственности. Стражи обещали найти, забрали заявление пострадавшего и как-то очень быстро позабыли обо всем случившемся. Все бы хорошо, но машина без колес как-то ездить не хотела, а ежели честно, то и не могла. Совсем плохо стало господину Н. А тут как раз добрый человек посоветовал обратиться к криминальным структурам, что, мол, они-то уж точно помогут. Так и получилось. Ребята нашлись толковые, сказали сразу: "Ты нам заплатишь, но к утру будут у тебя и колеса, и тот, кто их снял". Сработали оперативно. Случай в общем-то заурядный, хотя и имевший место в реальной жизни. Но тем-то он и страшен - своей заурядностью.Некто Виталий (один из интервьюируемых в статье "Понятия и непонятки таллиннских пацанов", "МЭ"-"Суббота" за 15 мая) обмолвился в конфиденциальной беседе, что в полиции говорят "конкретно": "Зачем вы к нам приходите? Есть же структуры. Обращайтесь туда". Конечно же, нельзя верить на слово представителю столичного бандитизма, но почему же так легко в это верится? И дело даже не во всеобщей криминализации страны, а в криминализации нашего сознания. Показателен пример России, где одним из популярных изданий был проведен опрос среди школьников на излюбленную тему "Кем быть?", благодаря результатам которого выявилось повальное стремление школьников к нелегкому делу русского бандитизма. "Это в России, но мы-то!" - возмутится европеизированный читатель. Но ответ на его возмущения лежит на поверхности - он в глазах мальчишек-подростков, смотрящих на обвешанных цепями молодых бритоголовых людей, выходящих из роскошного "Мерседеса". Подростки мечтают стать такими же и изо всех сил стремятся преуспеть в осуществлении своей мечты, пополняя и так уже переполненные ряды подследственных, подсудимых и заключенных. А вместе с традициями, техническими приемами проведения "разборок" и выдумывания "предъяв" проникают в сознание и бандитские словечки. Вот уж и не заметили, как общаемся только на бандитском жаргоне, и "чисто", и "конкретно".
Тюрьма - дом роднойОднако о существовании систематизированного и окончательно оформленного бандитского жаргона говорить пока трудно. Ведь при изучении этимологии (происхождения) бандитских словечек исследователя не покидает ощущение того, что где-то он уже это слышал. А ведь слышал! Даже при поверхностном этимологическом анализе бандитской лексики бросается в глаза невероятное количество заимствований из: "блатной музыки" (тюремно-лагерно-блатного жаргона). Что и говорить, для воров и бандитов место встречи изменить нельзя. Их наиболее вероятное место встречи - тюрьма, хотя, по мнению А.Константинова (известного исследователя бандитского мира Санкт-Петербурга, автора книги-бестселлера "Бандитский Петербург 98"), воры в законе (воры-авторитеты, основные хранители блатного жаргона) и бандиты сосуществуют в одном криминальном мире и очень часто их интересы пересекаются. Но А.Константинов все-таки четко разделяет бандитов и воров, говоря о множестве существенных различий в их жизненном укладе. Однако несомненное сходство между этими часто соперничающими криминальными представительствами все же есть, ведь нельзя отрицать, что сфера деятельности у них одна - преступление.Взять хотя бы для примера наличие "общака" (общественной кассы) у бандитов - традиция, заимствованная у воров в законе. Традиция заимствована, а с ней, соответственно, и слово - "общак". Более же ярким примером может послужить этимология существительного "волына" и глагола "завалить". Термин "волына" (означает - огнестрельное оружие, пистолет) встречается в "Словаре жаргона преступников (блатная музыка)", который датируется 1927 годом! В этом словаре он зафиксирован как "волынка" и трактуется как "револьвер", т.е. можно с уверенностью сказать, что за столько лет термин не претерпел никаких значительных изменений (исчез только суффикс "к" и несколько расширилось лексическое значение слова). Такая же история и с глаголом "завалить" (в значении "убить"). Глагол одинаково интерпретируется и в "Словаре жаргона преступников (блатная музыка)" за 1927 год, и в "Словаре тюремно-лагерно-блатного жаргона" выпуска 1992 года, и в книге "Kurjategijate slang" (составитель - Уно Ильм), выпущенной в Таллинне в 1992 году. Ничего нового, просто происхождение подзабыто, да и мало кого интересует. Однако нельзя полностью отрицать бандитского авторства в словотворчестве при создании новых жаргонизмов. Все-таки бандит вору не товарищ. Например, как же можно позабыть о "пробивке" (сбор информации о человеке и фирме, "кому платит"), "предъяве" ("спросить с человека" насчет долга) и о том, как "поставить на счетчик (деньги)" (заставить платить с процентами, которые имеют склонность постоянно увеличиваться с течением времени) и т.д. Здесь бандитское авторское право сомнению не подлежит. Хотя опять же надо отметить, что многие воровские и бандитские "понятия" весьма схожи как по графическому и звуковому оформлению, так и по смысловой наполненности, присутствуют только некоторые нюансы. Так обстоит дело с "крышей", которой в "Словаре тюремно-лагерно-блатного жаргона" дается несколько толкований. Одно из них, где под "крышей" подразумевается "покровительство", наиболее близко реалии нашей жизни, только покровительство у наших бандитов "за деньги", и "покровительство" не всегда честное и всегда беззаконное. К тому же "крышей" именуется и сама преступная группировка ("бригада" или "колода"), которая эту самую "крышу" и "поставила". Последнее же значение в "Словаре тюремно-лагерно-блатного жаргона" отсутствует.
Жаргонизирующий языкЕсть мнение, что, когда словарный состав языка пополняется за счет жаргона, это свидетельствует о способности языка к развитию и обновлению, о динамике языка. Стоит возразить: что если допустить повсеместное проникновение бандитской лексики (а посредством ее и блатной, через заимствования) в наш великий и могучий русский язык, то от языка Александра Сергеевича не останется камня на камне. А это уже весьма печально, поскольку стихотворения, посвященные "стрелкам" и "разборкам", читать совсем неинтересно, тем более что написаны они "чисто конкретно".Михаил КРЕМЕЗ.
|