Сон в летнюю ночь-2Из всех солнечных городов, в которых мне довелось побывать, этот был, наверное, самым солнечным.Стругацкие. Сразу удивляет запах. Арибия пахнет, как дорогой магазин - выделанной кожей и хорошей парфюмерией. В Буэнос Бахос я влюбилась с первого вздоха, и он ответил мне взаимностью. Ни в одной столице я не встречала столько отдыхающих. Причем это не туристы, а местные жители. Типичный арибиец любит две вещи: футбол и безделье. Его всегда увидишь после полудня в тени полосатого тента уличного ресторанчика. Он кушает ассадо, он пьет тинто бланко, разбавляя его водой из сифона, он оживленно (но не громко) разговаривает с соседом, другим типичным арибийцем. Они галантны, дружелюбны и не говорят по-английски. По-русски они тоже не говорят, но, кажется, все понимают. Пока я купалась, Лео заказал скромный обед. Так, ничего особенного: суп из черепашьих хвостов и акульи ноздри с папайей. Поймав волну поменьше, я вместе с ней выбралась на берег и устало пошла к столику. Тропическое солнце делает мою кожу глянцевой и коричневой, как швейцарский шоколад, а прибалтийское - красноватой и шершавой, как обложка Большой Советской Энциклопедии. Здешние мужчины пялятся на меня с восторгом эстонских, но мне кажется, они больше достойны этого зрелища. Где еще могут оценить красоту женских ног, как не на родине танго. После купания в океаническом приборе у меня бывает дикий аппетит. Всю неделю я питаюсь, как выздоравливающий дистрофик. Самое удивительное, что Лео это нравится. Он говорит, что именно так и представлял себе русских девушек. Много кушают, пьют водку, на скаку останавливают мустангов. - Лео, дарлинг, закажи мороженое. - Дос элладос порфабор, - говорит Лео подбежавшему официанту. - И цервезы, - добавляю я. Испанский на удивление простой и запоминающийся язык. (Арабийцы утверждают, что на их языке говорят ангелы.) На третий день начинаешь понимать смысл их песен (они все про любовь), через неделю можешь смело идти сдавать экзамен на гражданство. Как-то совершенно неожиданно, может, вследствие какого-то особого солнечного удара, Лео заговорил со мной вдруг на чистом русском. - Пакет чипсов и "орбит". - ??? - Уснула курица? Чипсов и "орбит". Я открыла глаза. "Лексус" катился по тенистой зеленой аллее. Над черепичными крышами аккуратных коттеджей висело ласковое солнце. Чудесно пахло абрикосами. Все это было слишком хорошо для правды, и, тем не менее, происходило со мной здесь и сейчас. Море открылось неожиданно. Я даже не заметила, когда. Просто посмотрела налево, а там уже синь без конца и края, золотые блики на воде и белые пароходы вдали. Теперь я с Юлианом. Честно говоря, я давно замечала за этим Леонардо странности. Любовью он мог заниматься только в салонах старинных автомобилей, а загорал исключительно стоя, разведя руки в стороны. Видимо, все же русские парни и русские курорты мне как-то ближе. Мы остановились в пятизвездочном отеле "Уолдорф Урюпинск". Темными южными вечерами на наш балкон залетают усталые альбатросы и будят нас. Мы ведем богемный, преимущественно ночной образ жизни, не чуждый, однако, скромной романтике. Иногда мы поднимаемся высоко в горы и купаемся в холодном пресном озере при свете Луны. Мы ловим креветок в здешних лиманах, готовим их на костре и тут же съедаем под местное удивительно кислое пиво. Несколько раз мы приезжали в Рыбацкий поселок и ходили на старом баркасе за утренним уловом. Юлиан помогал выбирать сети, и капитан рыбаков, смуглый и подвижный грек, повторял: "Чтобы я так жил, если с этого бычка в тумане не получится приличный контрабандист". Но большинство времени мы проводим в местном ночном клубе. Он жутко популярен. Здесь частенько можно увидеть Вову без Кристины, Анжелочку с Ленчиком, Филю с Борисовной и даже Борю с трубачом и хореографом. Но мы, конечно же, самая красивая пара. А мой Юлианчик просто лапочка. В нем абсолютно нет этого артистического снобизма. Тусуется он через силу и больше всего в жизни любит Волгу в среднем течении, холодную окрошку и петь под гармошку. Сейчас раннее утро, и мы возвращаемся в гостиницу. Мы идем по краешку прибоя, и черные волны заливают наши ноги по щиколотку. На рассвете песок холодный, а море теплое, на рассвете тела легкие, а мысли спокойные. Если на свете и случаются чудеса, то именно на краешке прибоя на рассвете. Юлиан вдруг остановился и повернул меня к себе. В его глазах зажигались и падали звезды. Я успела загадать желание и теперь знала, что будет дальше. Юлиан сделает мне предложение, а я почерчу ногой по песку и соглашусь. Он наклонился ко мне и начал делать предложение. Боже, это было великолепно! Одно предложение следовало за другим. Его правильно очерченные губы шевелили мои волосы в районе уха, я все быстрее и быстрее водила ногой по песку и повторяла - да... да... да.... - Ну вот и хорошо, - подытожил Юлианчик. - Сейчас возьмем баночку джина, две пачки презервативов и вперед! - Что?! - Оглохла, что ли? Баночку джина и две пачки презервативов. Жизнь прекрасна. Особенно, если ты путешествуешь в одиночку. К черту мужчин! Да здравствует независимость. Наследство, оставленное троюродным дедушкой - арабским шейхом, - позволяет мне плавать по миру на собственной яхте размером с небольшой авианосец. Когда мне становится грустно, мы идем в Антарктиду смотреть на айсберги китов и полярников. Когда одиноко - в Японию на чемпионат по сумо. Когда хочется чего-то необычного, мы входим в устье Амазонки, и я охочусь с луком на королевских козлов. Я выделила средства на завершение строительства Великой Китайской стены. Я организовала экспедицию в Шамболу, и главный шамболист (забыла, как он правильно называется) прислал мне в подарок все материалы о последнем XXVII съезде посвященных. Когда мне становится весело... Что я делаю, когда мне становится весело? Когда мне становится весело, я просто смеюсь и никуда не еду. - Ленка, открывай. - А?! - Открывай киоск, говорю, уже 8 утра. - Ой, Ириша, я, кажется, задремала. - Торговля была? - Да какая торговля, мертвый сезон. Все на курортах. Я открываю большую тетрадь в синий обложке и старательно записываю: чипсы - 1, орбит - 1, джин - 1, презервативы - 2. Закрываю тетрадь, тяжело вздыхаю и выхожу на улицу. Над крышами серых девятиэтажек висит ласковое солнце. Олег КУРАПОВ.
|