Третий пол или четвертое сословие

При желании вообще можно доказать, что поэзия по природе скорее "женственна", чем "мужественна". Андрей Танцырев прав, говоря о присутствии в поэзии двух начал - мужского и женского, ян и инь, хотя, кажется, подобные термины здесь не совсем уместны. Но вот Андрей говорит о мгновенном эмоциональном отклике как особенности творчества современных женщин. Известно высказывание Осипа Мандельштама, что стихи вообще "пишутся только как результат сильных потрясений - как радостных, так и трагических". Женщины эмоциональнее - значит, они более способны писать стихи! Если больших имен среди женщин меньше, то это потому, что женщине вообще труднее реализоваться и социально, и философски, у нее, возможно, сильнее чувство самосохранения, удерживающее от высот познания (на которых "холодно и темно"), а не потому, что женщины-поэта - и великого поэта - вообще не может быть. Другие качества, традиционно приписываемые женской лирике, - камерность (но эта профессия - уединенная, любой поэт "камерный"), отсутствие чувства истории (а можно это назвать присутствием чувства вечности, ведь многие частные переживания, скажем, материнства - повторяемы, а значит, и более историчны, чем иные коллективизации). В такой внеисторичности упрекали многих больших поэтов и вовсе не женщин, например Пастернака.

Можно говорить, что женщины как в жизни, так и в стихах зациклены на любовной теме, но вспомним хотя бы Блока - "Стихи о Прекрасной Даме", вспомним Тютчева и многих лириков XIX века, Апухтина, Фета... Важнее, может быть, другое: большие поэты, будь то мужчины или женщины, так или иначе затрагивают все темы (известны философские и даже политические стихи Цветаевой, например из сборника "Лебединый стан", а об ахматовском "Реквиеме" теперь, вероятно, никому и в голову не придет спросить: а не получилось бы удачнее, если бы это написал мужчина?). На пути, который ведет к творческой зрелости, поэты в какой-то степени преодолевают границы пола. Cознание (а значит, и стихи) все больше отрывается, поднимается над временным, сначала физиологическим, природным, а потом и психологическим. Сложность для женщины в том, что она, так сказать, дольше остается женщиной, чем мужчина - мужчиной, у женщины длиннее путь к просто человеку. Это, а не "ограниченность" причина того, что женщине труднее доказать свое право на творчество.

Два великих примера такого преодоления в русской поэзии XX века - Анна Ахматова и Марина Цветаева. После них нельзя утверждать, повторяя иронию самой Ахматовой, "что быть поэтом женщине - нелепость". Если и нелепость, то нелепость высокая, выражающаяся в том же несоответствии трудной жизни и хороших стихов, которое отличает большинство биографий поэтов. Вероятно, многие женщины, пищущие стихи в последней четверти XX века, порой чувствуют себя то одной из них, а то и обеими сразу (Белла Ахмадулина, смущаясь, признавалась, что ее иногда так и называют: Белла Ахматовна).

В творчестве Цветаевой тема двуединства (или бесполости) поэзии отражена особо. Если Ахматова, особенно в ранних сборниках, определенно проявляла себя как женщина и только к зрелости обрела "неженскую" зоркость и силу, то Цветаевой, кажется, нечего было и преодолевать. Как будто она родилась "кем-то третьим". "Я ни девочка, ни женщина, я обхожусь без кукол и без мужчин", - писала она. Не могла она обойтись только без того, что называла "писаньем".

Не женщина-поэт, а поэзия в женском образе. Стихия, обретающая голос. А что это за голос?

Девичий и мальчишеский
- На самом рубеже! -
Единственный из тысячи
И сорванный уже.

Это стихотворение о певце-кастрате, собрате знаменитого Метастазио. Ни тени иронии: "Кантатой Метастазовой Растерзанная грудь!" Тема привлекла Цветаеву возможностью метафорически описать важное, на ее взгляд, качество лирической поэзии - ее ангельскую, а значит, бесполую природу. Различие полов на этом уровне так же относительно, как различие языков. Недаром в стихах памяти обожаемого ею немецкого поэта Райнера Мария Рильке Цветаева писала:

...раз русского родней немецкий
Мне - всех ангельский родней...

Интересно, что выражение "ангельский язык" встретилось мне еще дважды - в стихах нашего современника Юхана Вийдинга. Самое первое его стихотворение, опубликованное в самиздате, называлось Realistliku ingli laul - "Настоящая ангельская песня". О рождении ангельского языка говорится и в более позднем стихотворении "Одному". Возможно, это звучит парадоксально, но, рассуждая о "женской поэзии, трудно не уклониться и не поговорить о "мужской".

Ольга ТИТОВА.