|
|
99% - ерундаМерике ЛЕЭС. Общество делится на две части: с одной стороны - народ, печать и президент, которые считают, что своеволие чиновников велико, а процент наказания мал, с другой - следственные и судебные органы, которые считают положение удовлетворительным, а сообщения в печати - раздутыми. Последнее мнение подтверждает и 27-е место нашей страны в международном индексе коррупции, в котором Эстония оказалась лучше некоторых культурных стран. Разведывательные организации считают печать источником информации, не заслуживающим доверия. Согласно матрице, на одной оси которой расположены буквы от А до D, а на другой - цифры от 1 до 4, печать, как источник информации, относится к классу D3 или D4. Источник информации, заслуживающий самого высокого доверия, относится к классу А1. "Мы имеем дело с двумя различными мирами. Печать - это другая реальность, и D4 не влияет на А1, - объясняет комиссар полиции безопасности Ханнес Конт. - В печати пишут о многих случаях коррупции, а состав преступления есть только в ничтожном числе этих случаев". "Очень часто 99 процентов распространяемых слухов - ерунда, - поддерживает его министр юстиции Мярт Раск. - А оставшийся 1 процент - это действительно то, что затрагивает общество". "Раск и Конт ведут себя сверхцинично, утверждая, что в печати так мало правды, - говорит Тоомас Силдам, журналист газеты "Постимеэс". - Можно вспомнить Хейки Арике, министра внутренних дел прошлого правительства Лаара. Арике подписал подозрительные документы на оружие, в результате чего Эстония прославилась, как страна нелегального транзита оружия. В печати об этом сообщалось, но ни у полиции безопасности, ни у правительственной коалиции не было политической воли расследовать это дело". "Между прочим, Арике отдали под суд и оправдали, так как в его действиях отсутствовал состав преступления, - уточняет Конт. - К сожалению".
Коррупция или нет?"Система правосудия и печать говорят на разных языках", - утверждает Тарму Таммерк, исполнительный директор Союза газет Эстонии, имея в виду тот факт, что печать использует термин "коррупция" в более широком понимании, чем юристы. Конт считает, что СМИ злоупотребляют понятием "коррупция", как и многими другими, не пытаясь выяснить, с чем имеют дело. "Согласно расследованиям, сравнительно небольшая часть общества непосредственно связана с коррупцией, - говорит комиссар криминальной полиции. - С другой стороны, с помощью СМИ все убеждены, что мы живем в грязном лягушачьем пруду". Конт вновь повторяет: "Большинство материалов, публикуемых в печати, нельзя всерьез воспринимать в контексте коррупции. Нарушение закона есть, но оно незначительное и несущественное, не нанесшее ущерба, поэтому его нельзя рассматривать как коррупцию". Заместитель директора криминальной полиции Финляндии сказал, что у них в стране нет коррупции. Финляндия - маленькая страна, и там существуют дружеские связи. Тоомас Силдам считает, что то же самое происходит и в Эстонии. "Я не представляю себе, чтобы в Эстонии кто-то стал бы двигать большими пачками денег, по сути у нас в стране мы тоже имеем дело с дружескими связями", - резюмирует Силдам. Хотя СМИ кишмя кишат сообщениями о произволе чиновников и случаях коррупции, Раск считает, что коррупция в Эстонии не препятствует государству и органам местного самоуправления выполнять свои функции. "Это все же исключение, а не правило. Прежде всего необходимо достичь всеобщего осуждения коррупции, так как с ней невозможно бороться, если общество считает коррупцию нормальным явлением", - говорит Раск. Несмотря на низкий индекс коррупции, у комиссара криминальной полиции нет иллюзий: "Конечно, в Эстонии много коррупции, но пустой лепет в печати ее не остановит". Вместо негативной и деструктивной критики Конт хотел бы получить от журналистов позитивные и конструктивные идеи, как нам улучшить положение. Исследования мнения общественности, проведенные несколько лет назад, показывают, что народ считает, что коррупция в Эстонии очень распространена, причем она не ограничена только государственными чиновниками. Каждый пятый из опрошенных считает, что все чиновники связаны с коррупцией, 50% опрошенных думают, что с коррупцией связаны большинство чиновников. Исследования социологической фирмы "Saar Poll" показали, что 80% людей считают, что коррупция в Эстонии распространена широко или достаточно широко. Андрус Саар убежден, что сейчас народ считает, что положение ухудшилось. "Положение хуже, так как с помощью печати становится известно о все новых случаях коррупции". Ханнес Конт считает, что именно здесь зарыта собака: материалы, опубликованные в печати, влияют на мнение людей, которых опрашивают социологи. "60 - 70% народа считает, что "Эстония" погибла от взрыва бомбы, и только 15% верит заключительному отчету международной комиссии". Конт подчеркивает: "Опрос был произведен после опубликования материалов в "Ээсти пяэвалехт".
С заявлением - в полициюПо материалам, опубликованным в печати, было возбуждено очень мало криминальных дел. "Основательность и профессионализм журналистов в важных для общества вопросов - очень редкое явление, - подчеркивает Конт. - К сожалению, исследовательская журналистика в Эстонии - это миф". Комиссар криминальной полиции считает печальным фактом то, что вместо разъяснения и выяснения мы ждем от печати продажи. Конт считает, что журналист, который обнаружил нарушение закона, должен идти до конца. "Один из способов - написать заявление в полицию, но им почему-то мало пользуются. Основой для возбуждения криминального дела служит заявление гражданина, в котором должны содержаться доказательства состава преступления. Если дело не возбуждено, очевидно, нет состава преступления", - говорит комиссар Конт. Впрочем, он добавляет, что следователь может не сделать это просто из лени, или ему не хочется расследовать это дело. "В качестве эксперимента можно было бы отправить в полицию заявление, но я настроен скептически, - говорит Силдам. - Если я напишу заявление, это будет означать, что я должен сообщить и о своих источниках информации, но этого я никогда не сделаю". "Журналисты не обязаны подавать заявления в полицию, - говорит Тарму Таммерк. - Нельзя согласиться с тем, что мы расследуем дело, сообщим в полицию, а потом посмотрим, станем об этом писать или нет. Это уже напоминает вербовку информаторов".
Кто на уровне?Таммерк утверждает, что печать отражает тему коррупции, следуя ожиданиям общественности, а если правоохранительная система не видит в коррупции ничего преступного, то это ее проблема. "С одной стороны, следственные органы не справляются со своей работой, с другой - законодательство не дает возможности принимать решения согласно чувству справедливости народа", - говорит Таммерк. Министр юстиции видит проблему не в законах, а в их применении: "Эстонские законы вполне подходят для борьбы с коррупцией, их нужно только применять". Если Конт считает, что журналисты некомпетентны и не умеют задавать вопросы, то Таммерк думает, что эстонская печать в отличие от следственных органов уже очень близка к печати западных стран. "Функция печати - быть сторожевым псом общества, и эстонская печать с этим хорошо справляется, - считает Таммерк. - Низкий индекс коррупции Эстонии так низок именно благодаря вниманию печати. То, что полиция безопасности не смогла использовать материалы, опубликованные в печати, для возбуждения уголовного дела, нельзя считать слабой стороной журналистской работы". Таммерк констатирует, что доверие к печати в Эстонии, как и в странах Запада, упало. "Времена, когда общественность и печать хорошо ладили, прошли, - резюмирует Таммерк. - Это объективный процесс, окружающая нас жизнь становится все сложнее".
Журналист портит себе жизньПопытки печати установить по своей инициативе нарушения закона произвели совершенно противоположный эффект: виновным перед законом оказался журналист, так как собранные им доказательства были получены незаконным путем. "Разница в понятиях состоит в том, что законно и правильно в смысле права и что справедливо. Разговаривая с журналистами, я понял, что все они говорят от имени народа, считают себя истиной в последней инстанции и навязывают свое субъективное мнение общественности", - иронизирует Раск. Раск считает, что эксперименты журналистов Мадиса Юргена и Пеэпа Сооманна основаны на идее, будто именно они объявят миру всю правду, только они докажут всем, что все вы - жулики, воры и мерзавцы. "При переплетении журналистского и правового уровней нужно доверять тем структурам, доверять которым обязывает закон, в противном случае мы дойдем до войны всех против всех, - предсказывает Раск. - Мне жаль молодых людей, которые вписали в свою автобиографию судимость. Через 15 лет никто не будет помнить о том, что человек оказал услугу общественности, а в его биографии останется отметка о том, что он был привлечен к уголовной ответственности".
Владимир Ленин и 5 мэров городовЛюди, которые (пока) нанесли самый большой ущерб государству и дела которых переданы в суд:1. Малле Ээнмаа, бывший руководитель Вирумааского коммерческого банка - ущерб составил 29,7 млн. крон. 2. Владимир Ленин +15 сообщников - фиктивная торговля топливом на таможенном пункте Икла - ущерб составил 16,3 млн. крон. 3. Расмус Кулла - мошенничество с лизингом Хойубанка - ущерб 9,1 млн. крон. 4. Мэр Нарвы Райво Мурд - ущерб 6,2 млн. крон. 5. 14 таможенников Таллиннского городского порта - мошенничество с налогом с оборота - ущерб 5,3 млн. крон. 80,6 млн. крон - таков ущерб, нанесенный государству чиновниками, использовавшими свое служебное положение. Доход, полученный с помощью коррупции + взятки = 1,6 млн. крон. За служебные преступления к ответственности привлечены 65 человек: - 13 высших чиновников местного самоуправления, в том числе 5 мэров: Райво Мурд, Валерий Корб, Велло Оотсинг, Харри Трейал и Тийт Куусмик, - 5 полицейских - 37 таможенников - 5 чиновников пограничной охраны (Источник: Криминальная полиция)
|