ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ЭСТОНИЯ ОСВОБОДИЛАСЬ ОТ ЧУЖЕЗЕМНЫХ ВОЙСКСемья офицера оккупационной армии вспоминает Эстонию добрым словом.Они живут на окраине Новгорода, в большом доме, построенном на деньги американцев. По-русски они говорят не так, как в Москве, а как в русской "Актуальной камере". Они признаются, что им было трудно, что ко многому пришлось приспосабливаться. Они немного осторожны и не называют свою фамилию. Но говоря об Эстонии, на глаза у них набегают слезы. "Что было, того не берегли, а теперь вот плачем", - вздыхают они.
Капитан подводной лодкиУ Владислава трехкомнатная квартира в так называемом американском доме. Он живет в ней с женой Ниной, сыном Дмитрием и привезенным из Польши капризным котом Бонaпартом. Десять лет назад Владислав служил капитаном на подводной лодке, которая из своего порта в Палдиски ходила в Польшу, Восточную Германию, Ленинград и Бийск. Туда, куда посылали. "Немного жалко, конечно, что от того флота ничего не осталось", - говорит он задумчиво. Владислав родился в Латвии, в Эстонию приехал в 1987 году, когда местные жители в полный голос говорили "нет" фосфоритам, а требования о полной независимости набирали силу. "Сначала я не мог этого понять, но потом смирился - ну, что поделаешь?" - вспоминает капитан. У него нет чувства собственника к своему бывшему порту, да и зла он ни на кого не держит. "В общем и целом я понимаю, почему Эстония хочет вступить в НАТО", - говорит он. Владислав - человек серьeзный, малоразговорчивый, у него испытующий взгляд. Нина - его полная противоположность. Она любит поговорить и часто смеется. Нина называет себя гражданкой мира: "Родилась в Эстонии, мать полька, отец - русский, так кто же я ещe?" Нина вспоминает, что к независимости Эстонии она отнеслась, как к естественному явлению. "Мама мне уже давно объяснила, что такое свобода, и как у Эстонии и Польши ее не было". В 1991 году 45-летнюю подлодку Владислава отправили на металлолом. После этого он некоторое время работал в колонии Румму, но ему, как не имеющему гражданства, пришлось оттуда уйти. Хотел было подать документы на гражданство, но тут пришло известие, что в Новгороде готов "американский дом", и семья уехала туда. "Поначалу было трудно", - признается капитан. Работы в Новгороде нет, репатриированные военные отставники пытаются устроиться шоферами и строителями, чтобы подработать денег к пенсии. Нине было проще. В Эстонии она работала швеей на "Клементи" и сразу же получила много заказов. Но и она признается, что от жизни в России у нее началась депрессия, от которой она освободилась лишь этим летом, когда съездила в Эстонию с мыслью вернуться. "Да вот решила не возвращаться. Из-за сына, потому что в Новгороде он получит лучшее образование. Здесь информатика уже в пятом классе, а в Эстонии - только с девятого, как раз тогда, когда мальчику будет не до учебы - станет за девчонками бегать". Нина считает симптоматичным то, что в Эстонии в русских школах остались слабые учителя. "Мне кажется, для Эстонии было бы лучше, если бы те люди, которые уехали, остались бы там, потому что это были образованные люди. Квартиры, как правило, предлагали военным высокого ранга, у них и общий культурный уровень был выше. А сейчас в Эстонию приезжают финны и шведы, которые хотят только получать, а не давать..."
Здравствуй, моя милая!Дождливое воскресное утро. Надежда печет блины в кухне своей четырехкомнатной квартиры и смущенно извиняется, что нам придется пить чай - на кофе на этот раз денег не хватило. "Эстония дала мне всe: знания о жизни, о людях, о культуре общения", - говорит она убежденно. Надежда родом из Украины, в начале 70-х вышла замуж за русского военного летчика и переехала в Тарту. "Я ничего плохого не могу сказать про Эстонию. Наоборот, каждый раз, когда переезжаю границу, кланяюсь и говорю: "Здравствуй, моя милая!" Надежда часто бывает в Эстонии, так как их семья купила хутор неподалеку от Тарту. На трех автобусах из Новгорода до Тарту можно добраться за десять часов. Муж Надежды - тот самый летчик, служивший когда-то под началом Джохара Дудаева, - во время нашего визита как раз был в Эстонии.
К правительству Эстонии претензий нетНадежда считает отъезд своей семьи ошибкой. У них был вид на жительство на пять лет, они подали документы на гражданство, сдали экзамен по языку. "А потом началась эта истерия, стали говорить, что если сейчас не уедете, потом поедете в Сибирь", - говорит Надежда и разводит руками. "Фактически, нас никто не выгонял, правительство вело себя очень культурно, не так, как в Латвии". Правда, эстонский язык Надежда стала учить в принудительном порядке. "Сейчас-то мне кажется естественным, что если живешь в стране, то нужно знать ее язык. Почему я раньше этого не понимала? Не знаю", - вздыхает она. И все же Надежда считает абсурдом, что советских военнослужащих называли в Эстонии "пятой колонной". Она вспоминает январь 1991 года, когда омоновцы захватили телебашню в Вильнюсе, а в Эстонии начали возводить баррикады. "Я в то время лежала в больнице, и там начали готовиться к приему раненых. Врач думал, что будут бомбить, а я стала ему возражать - да как же так?! У наших летчиков семьи в Эстонии, дома... Приказ или не приказ, а они бы не стали бомбить". К независимости Эстонии Надежда отнеслась спокойно. Эстонцы рассказывали ей о жизни в довоенной Эстонии, и те рассказы ей нравились. Поэтому Надежда, будучи депутатом Верховного Совета ЭССР, проголосовала в ноябре 1988 года на Тоомпеа за декларацию независимости. "Я не думала, что все связи так резко прервутся, но мне приятно видеть, что Эстония встала на ноги, люди стали чаще улыбаться", - размышляет Надежда. О себе же говорит , что "видно, так было угодно судьбе". И смахивает слезу.Кадри ЛИЙК. ("Postimees").
|