|
|
Пенсионеры-фантомыТак озаглавлена редакционная статья газеты Postimees - отклик на публикацию в понедельник в нашей газете интервью с министром внутренних дел Тармо Лоодусом, где среди других затронута и тема легализации нелегалов. В Эстонии, пишет Postimees, получают пенсии и пособия на детей 23 000 человек, которые с юридической точки зрения для государства не существуют. Если точнее, эти люди не существуют для Министерства внутренних дел, в ведении которого находится Департамент гражданства и миграции. Напротив же, для Министерства социальных дел, курирующего Пенсионный департамент, эти люди вполе реальны и занесены в необходимые списки.Эти 23 000 человек не потрудились встать на учет в Департаменте гражданства и миграции в качестве ходатайствующих о виде на жительство и, как явствует из интервью министра, ничего от этого для них не изменилось. Пенсия им начисляется, хотя с 1 апреля вступил в силу новый Закон о пенсионном страховнии, который не допускает подобного. По словам политиков правящей коалиции, все происходит по гуманным и прагматичным соображениям. Может, не стоило тогда вообще принимать столь негуманный и непрагматичный закон? К чему писать законы, которые не исполняются? Своеобразно прозвучало заявление министра внутренних дел Тармо Лоодуса в "Молодежи Эстонии" о том, что, учитывая большую загруженность Департамента гражданства и миграции выдачей видов на жительство, мы решили приостановить действие Закона о пенсионном страховании. Вот это новость! Кто эти таинственные "мы", уполномоченные останавливать действующие законы Эстонской Республики, может, они уже приостановили действие и некоторых других законов, недоумевает Postimees. Сложное положение правительства понять можно. Остановить разом выплату пенсий 23 000 нелегалов - значит, вызвать серьезные социальные неурядицы. Тем не менее обществу дан очередной сигнал о том, что законы в Эстонской Республике хоть и действуют, но не обязательно исполняются. Так же, как не выполняют их те 23 000 человек, получающие пенсии, но не зарегистрировавшие себя в Департаменте гражданства и миграции, зато сумевшие привести в порядок свои пенсионные бумаги. Компромисс между гуманностью и законностью мог бы быть, к примеру, таким: вместе со следующей пенсией надо вручить нелегалу под подпись бумагу, которой уведомить его, что если к конкретному сроку он не встанет на учет в Департаменте гражданства и миграции, выплата пенсии ему будет прекращена. Государство, где для одного ведомства 23 000 человек существуют, а для другого не существуют, производит впечатление не слишком хорошо управляемого, итожит редакционная статья Postimees.
Для кого "пенсионеры-фантомы" - желанный объект издевательства?Что ж, наконец-то вырисовался и для эстонского читателя конкретный образ нелегала, которым так часто и настойчиво пугают законопослушных граждан. Наконец-то выяснилось, кому преимущественно адресованы циркулярные бумаги ведомства ДГМ с суровыми текстами, предупреждающими о возможности высылки из страны. Немощный человек, получающий свое пенсионное довольствие аж с советских времен. Сколько ему сейчас лет? 75? 80?Какое удовольствие нынешним молодым законодателям и чиновникам поиграть на старческих страхах, на старческой неприспособленности к новым неожиданным и непонятным для стариков правилам социальных игр! Честь и хвала чиновникам ведомства пенсионного обеспечения за то, что хотя бы здесь не потеряли их списки, не отказали, не обрекли на голодное вымирание. Но что сказать про законодателей, вдохновенно пишущих все новые и новые законы, гуманизм которых сводится к их же неисполнению? Хорошо еще, что хоть слово "гуманизм" еще помнят. Только вот практически приложить его не могут, начиная с законов о гражданстве и иностранцах. Корень многих нынешних бед и человеческих страхов здесь. Но не об этом сейчас речь. А вдруг действительно прекратят выплату пенсий старикам? А вдруг действительно станут вручать, как считает полезным Postimees, им предписания о явке и регистрации в нескончаемых очередях ДГМ, где и здоровому-то не выстоять? И если уж говорить о гуманизме в отношении людей, разменявших семь-восемь десятков лет, то не проще было бы тут вступить в контакт между собой двум департаментам - пенсионному и гражданства и миграции - да обменяться соответствующими списками, самим легализовать "нелегалов" и тем самым уладить хотя бы формальную сторону дела. Ведь не крадучись, не околицами, не нарушая границ, появились все эти старики здесь. Не разбойники, не воры, не наркокурьеры они. Жили они здесь много лет, работали, общались с соседями. Были обыкновенными людьми государства, которое исчезло нежданно-негаданно для них в одночасье в августе 1991 года. Редакция.
|