|
|
"Полюбила я шпиона"Вольдемар ТОМБУ. С трудом верится, что "МЭ", которой на роду написано быть вечно молодой, достигла столь почтенного возраста.Когда я пришел в редакцию совсем зеленым, начинающим журналистом, газета была значительно моложе всех ее сотрудников, даже самых юных. И мы относились к ней, как к младшей сестре. Сегодняшняя "Молодежка" - это уже бабушка, если не прабабушка, учитывая, сколько поколений она вывела в люди. Я ничуть не жалею, что отдал ей 13 лет своей жизни. И думаю, что то же самое могут сказать все, кто в ней когда-то работал. Людям свойственно идеализировать прошлое, особенно то, что связано с годами молодости. Поэтому, обращаясь к воспоминаниям, я постараюсь, елико возможно, обойтись без розовых красок, хотя по случаю юбилея они и не такой уж большой грех. Помню, как мы отмечали 25-летие газеты. Самое же яркое юбилейное впечатление - это общая победа на республиканском слете журналистов, куда мы поехали почти полным составом. Мы неплохо выступили в спорте, уверенно положили всех на лопатки в конкурсе эрудитов, чего от нас никто не ожидал. Но что главное, молодежкинскому коллективу не было равных в художественной самодеятельности. Мы представили большой и веселый капустник. Гвоздем же программы стала песня на слова Сергея Довлатова "Полюбила я шпиона". Ее под бурные аплодисменты требовали исполнить еще и еще. А на следующий день весь лагерь идеологических работников, каковыми считались журналисты, уже с сильным эстонским акцентом пел наш шлягер:
Он приехал из Небраски Как ни странно, политических выводов не последовало. Видимо, никто не донес, куда следует. Мало того, газету наградили Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Эстонской ССР. Тогда это была высшая республиканская награда. Грамоты получили и некоторые ветераны газеты, в их числе редактор. А буквально через две недели я получил первый выговор. За критическую статью, в которой мы, как мне кажется, очень убедительно показали недостойные методы работы одного заслуженного тартуского учителя. Что тут началось! На дыбы встала вся учительская общественность. Посыпались коллективные письма в ЦК партии. За честь мундира вступилось министерство образования. Никто не отрицал фактов, приведенных в статье, но все громыхали: как это газета посмела затоптать в грязь учителя. На бюро ЦК комсомола, где разбирался проступок газеты, моих доводов слушать не стали, влепили выговор с занесением. Потом я понял: члены бюро просто не могли иначе, они выполняли "социальный заказ". Очередного "строгача" я получил за то, что "Молодежка" опубликовала положительную рецензию на книгу Олжаса Сулейменова "Аз и я". Прошло несколько месяцев после публикации, все было тихо, как вдруг из ЦК ВЛКСМ в Таллин пришла сердитая бумага с требованием немедленно разобраться, почему это провинциальная газетенка посмела опубликовать рецензию, в корне противоположную зубодробительной оценке книги Сулейменова в союзном журнале "Молодая гвардия". Секретарь ЦК партии по идеологии (им тогда был Вяйно Вяляс) срочно затребовал крамольную книгу, прочитал ее от корки до корки, но не обнаружил в ней негативного заряда. Он вызвал меня и как-то по-отечески пожурил: "Ну зачем тебе нужен был этот казах? Тебе что, наших писателей не хватает?" Самый же идиотский выговорешник мне отвесили за... корову. Художник Слава Семериков, оставшись на вечер делать иллюстрацию к подборке писем, решил соргинальничать и нарисовал рядом с комсомольским билетом это самое животное. Корова, как корова (речь шла о доярке-комсомолке), ничего особенного, если бы не ракурс. Корова была изображена не в профиль, и даже не анфас, а со стороны хвоста. Ветераны комсомола расценили это как издевательство над святыней, чего, естественно, прощать нельзя. После объявления наказания один из членов комсомольского бюро подошел ко мне и, похлопав по плечу, пророчески сказал: "Не переживай, когда-нибудь ты будешь гордиться своими выговорами, они будут на вес медали". Не знаю, как насчет медали, но сегодня все это воспринимается с юмором. Вообще-то, "делание" газеты - занятие довольно монотонное и неблагодарное. Это со стороны журналистский труд кажется романтическим: всякие там дальние командировки, общение со знаменитостями и постоянное купание в новостях. Конечно, и не без этого. Но чаще всего редакционные дни проходят будничной чередой, похожие друг на друга. Газетный номер, в который вкладывается уйма труда, - товар скоропортящийся, как укроп на прилавке: утром он свеж, к обеду подвял, а вечером можно выбрасывать. Однодневка, словом. Но есть в журналистском деле нечто необъяснимо привлекательное. И тот, кто однажды продал душу второй древнейшей профессии, можно сказать, влип уже надолго, если не навсегда. Сегодня хотелось бы сказать большое спасибо всем, кто полвека назад, стоял у колыбели "Молодежки". Спасибо всем, кто достойно и с любовью пронес ее через долгие годы, через культы, застои и сквозняки истории. Спасибо тем, кто сейчас несет эстафету дальше. И пусть живет "Молодежка"!
|