|
|
Эстония и третий путьМати ХИНТ, Эстония, якобы, выбрала опробованную капиталистическую модель экономики, целью которой является догнать по потреблению развитые государства. При этом вспоминается кое-что знакомое - догнать и перегнать капиталистические страны! Таким был лозунг советской пропаганды в 1960-80-е годы. Но есть и другие параллели. Во времена перестройки Горбачев повторял, словно заклинание: "Каждый гражданин Советского Союза должен чувствовать себя в СССР, как дома". Добиться этого надеялись с помощью подавления национальной идентичности и придания русскому языку статуса языка международного общения. Сейчас в Эстонии распространяется идея о придании английскому языку статуса второго государственного языка. Плюс к этому - безумное потребление, продажа всего или сдача в аренду иностранцам. И все это для того, чтобы не нужно было искать своего пути, жить своей жизнью, своим умом. Можно подумать, что отказ от самих себя и продажа всего, что у нас есть, поможет нам выбраться из "экономической дыры" (выражение Яака Лейманна). Разумеется, отказ от самих себя не поможет Эстонии выбраться из экономической дыры, потому что мы таким образом потеряем уважение к себе и уважение других к Эстонии.
Спад национальной идеиИз-за исторической неизбежности одним из компонентов эстонского национализма было противостояние. Последние полвека это было противостояние в отношении русских. Это же использовали и претендующие на национализм люди, восхищающиеся нацизмом (так как нацисты были единственными, кому удалось нанести удар русским и коммунистам). Позитивное содержание национализма - культура, язык, любовь к родному краю - подавлено. Юри Мыйз и другие патриоты, склонные к космополитизму - яркий пример того, что остается от национализма, когда противостояние русским не является больше инстинктом самосохранения. Эстонский национализм (не шовинизм) - это самое ценное, что у нас есть. Отказавшись от него, у большей части эстонского народа не останется ничего, да и сам он не будет представлять из себя чего-то особенного. Продажа и раздаривание национальной экономики и достояния Эстонии завершаются. Некоторые отрасли экономики уже исчезли, другие перешли или переходят под иностранный контроль - с такими же темными последствиями, как продажа табачной промышленности: нет ни своей промышленности, ни рабочих мест, но есть прибыль импортеров, заграничных владельцев или узких групп заинтересованных лиц. Эту же модель осуществляют в сельском хозяйстве, в энергетике, на транспорте... То же самое происходит с историческими памятниками. Мызу Рягавере за смешную сумму продали иностранцам, на очереди мызы Инью и Палмсе, а скоро, возможно, и Поркуни. Старейшина уезда Ляэне-Виру Марко Померантс говорит, что он не может не продавать, потому что отвечает за благосостояние детей Инью и мыз. Ложь. В Эстонии ни один государственный чиновник почти ни за что не отвечает.
Значение вещи важнее самой вещиВ качестве экономической модели для Эстонии выбрана американизация. Ее символы - деньги, секс, автомобили, молодость, политые ханжеским соусом. Согласно статистике, около 1/3 общего валового продукта экономики Эстонии тратится на автомобили! В Эстонии автомобиль - не автомобиль, а признак, символ статуса, которому в наших газетах каждую неделю посвящают десятки страниц. Во времена начала экономического подъема в Финляндии ввоз автомобилей в страну был резко ограничен, финны приобретали технологию и знания, которые привели их к "Нокии". Финская исследовательница Библии Леэна Хуима говорила мне, что в Эстонии все знаковое, семиотическое. Вещь - это не предмет для потребления, а признак, знак. Автомобиль - не автомобиль, а символ. Секретарша - не делопроизводитель, а "бейб". Секс - не человеческие взаимоотношения, а реклама и бизнес. Политик и государственный чиновник - не личность, а имя, с которым связана мифология (так называемое явление Сависаара). Все вместе взятое и лежит в основе манипулирования. Мы не анализируем вещи, людей, поступки, свои нужды и возможности, а реагируем на приобретенные символы так, как это уже предусмотрено. Эстонская печать овладела технологией конвейера символов, и мы - почти все - проглатывая эти символы, становимся манипулируемыми людьми. Одной из излюбленных тем эстонской пропаганды является самое молодое правительство в Европе, молодой премьер-министр и молодые государственные чиновники. Молодость возведена на уровень своеобразной ценности, хотя известно, что даже при очень хорошем образовании для принятия разумных решений необходимы опыт и чувство социальной ответственности. Социальная политика правительства и чиновников настолько безответственна, что ее можно принять за провокацию. Бурный рост безработицы, резкое падение рождаемости, старение населения - все эти проблемы как будто бы и не касаются государства и правительства. Но кого же они тогда касаются? Идеи наших министров начинают иссякать. Премьер-министру уже нечего больше предложить, кроме как перенести столицу в Тарту и награждать владельцев образцовых домов сине-черно-белыми вымпелами.
Безответственные псевдопроектыВ обществе постоянно говорят о социально и экономически безответственных псевдопроектах: туннель под морем в Хельсинки, мост на Сааремаа, превращение Таллина в город бордельного бизнеса, поселки для молодежи, устраивающие банки, слом Горхолла, уничтожение бульвара Каарли и др. Вместо того чтобы начать строить здание художественного музея, высказывается мысль о том, что Эстония может стать единственным государством в Европейском союзе, где нет своего художественного музея. И с таким складом мыслей бессовестно покушаются на национальную самобытность Эстонии. Характерно, что в Эстонии трудно найти деньги на большие национальные проекты, но на аферы государственных чиновников находят десятки миллионов крон (бухгалтерская система Агрессо, скандалы с банками, служебные машины государственных чиновников). Систему образования переводят на дорогое и для большинства недоступное частное образование на иностранном языке. Пора вспомнить вопрос Джавахарлала Неру: "Если наши дети не смогут учиться в школе, что станет с будущим Индии?".
Они разрушают веру в ЭстониюСейчас происходит испытание и расширение границ терпения: как далеко можно зайти с разрушением веры в Эстонию, чтобы не вызвать ответную реакцию? Одновременно на чаше весов находится самое высокое и самое низкое - статус национализма и статус проституции. Вот-вот начнут высмеивать тех, кто стоит на защите эстонского языка. Набирает силу идеология, чтобы каждый спасал себя сам. Но мы же хотим спасти Эстонию и спастись все вместе. Все вместе - это и есть Эстония. Мы любим утопии, и если они не сбываются (и не могут сбыться), мы капитулируем. Так было с вопросом о границе с Россией, когда компромисс заменили ура-патриотической "неизменностью принципов", что привело в результате к капитуляции. Нам не нужны утопии, которые ведут к капитуляции, нам нужен реализм, построенный на идеализме. Эстонские правители с бессовестным видом говорят, что не верят в эстонскую самобытность. Недавно правительство утвердило программу развития системы здравоохранения, которую на деньги эстонских налогоплательщиков разработали шведы - с точки зрения страны с самым высоким в мире уровнем жизни. И теперь систему здравоохранения нашего бедного государства будут строить по примеру самого богатого. Может, Эстонии стоит заказать программу реорганизации своего театра новозеландцам?
Обманчивые обещания на будущееВыбранный для Эстонии или навязанный ей путь - догнать страны ЕС с развитой экономикой и высоким уровнем жизни и модель растущего потребления и мотовства. Осуществление этой модели безнадежно. Эстонскому народу лгут, что за 10 или 25 лет мы догоним страны Скандинавии. Невозможно. На это в лучшем случае уйдет 50 или сто лет. Это время прошло бы быстро, если бы развитие было стабильным. Но если строить стратегию на трюках, чудесах, богатых женихах, то будут потеряны все наши ценности, в том числе и народ. Кому тогда будет нужно то благосостояние? В интересах стабильного развития нужно честно сказать народу, что люди нашего поколения не увидят в Эстонии уровня жизни Скандинавии. Нужно сказать, что это не национальная трагедия. Национальная трагедия, скорее, состоит в постановке недостижимых целей, несмотря на жертвы.
Нам нужен свой путьЭстония должна найти другие ценности, кроме расточительного потребления. Разве наша система образования, сеть театров и музеев, эстонская книга, своя эстонская культура, своя общественная жизнь не ценности, которые бесполезно искать во многих странах с высоким уровнем потребления? Эстонии нужна дискуссия о нахождении своего пути, потому что путь, по которому ведут Эстонию в светлое будущее, вымощен обманчивыми представлениями. Выборочное распространение информации помогает скрыть опасности: говоря о рождаемости, сообщают, что в прошлом году родилось на 300 детей больше, чем в позапрошлом. Но при этом не говорят, что детей родилось на 12 000 меньше, чем десять лет назад. Нам говорят, что детей мы начнем рожать тогда, когда вступим в НАТО и решим экономические проблемы. Знакомые речи: мы строим светлое будущее. Эстонскому народу следует сказать четко и ясно: жить нужно начать немедленно и всем, не только избранным.
|