|
|
Министр обороны Юри Луйк: "В Силах обороны мы слишком смело использовали людей с длительным советским прошлым"("KesKus"). Советник по связям с общественностью Департамента гражданства и миграции Март Сойдро беседует с министром обороны Юри Луйком- Насколько важны в политике личные связи? Говорят, например, что Нейнар Сели не согласился голосовать по вопросу Йоханнеса Керта лишь потому, что они старые друзья и в молодости вместе занимались тяжелой атлетикой. Вот вы, министр обороны, стали бы смотреть сквозь пальцы, если бы, например, ваш сокурсник Индрек Канник уклонился от переподготовки для резервистов?- (Задумчиво, после долгой паузы.) Вопрос очень гипотетический. Естественно, личные отношения играют очень большую роль во всех сферах человеческих отношений. Я считаю естественным, что мы защищаем и бережем своих друзей. Вопрос только в том, что иногда начальству приходится принимать важные решения в отношении подчиненных, особенно если они его друзья. Народ назначил правительство не для того, чтобы мы заботились о своих друзьях, а для того, чтобы мы занимались государственными делами. - Но годы становления забыть или обойти нельзя. - Я думаю, что мои университетские друзья, которые активно занимаются политикой или близко связаны с ней в силу своих профессиональных занятий, очень мне помогают. Судьба подарила нам возможность, которая дается очень немногим людям на этой земле. Когда я поступил на факультет журналистики, то первое существенное влияние на меня оказала, конечно, Марью Лауристин. Она должна была читать лекции по анализу массовой коммуникации, но на самом деле это были лекции о механизме действия всего общества. Она заставляла нас спорить, и я получал от этого наслаждение. Я закончил Таллиннскую 7-ю школу, в которой любой спор считался политически некорректным. - Но на самом деле вы же собирались поступать на театральный факультет. - На то были личные причины. Моим соседом по даче в деревне Хара был Юри Ярвет. В каком-то смысле он был моим ментором. Летом он коптил рыбу и пил пиво, а я сидел рядом с ним. Когда я заканчивал школу, он спросил о моих планах на будущее. При этом Ярвет добавил, что в Эстонии много хороших актеров, но и много плохих постановщиков. Он ценил мои интеллектуальные способности и считал, что из меня мог бы получиться хороший режиссер. - Так. Предположим, что из вас получился бы хороший режиссер. Если бы вам представилась возможность выбирать между "Оборотнем" Кицберга, "Новым Нечистым из преисподней" Таммсааре или одним из романов Кендера, что бы вы стали ставить на театральных подмостках? - (Долгая пауза.) Для меня это слишком узкий выбор. Я бы не смог приблизиться ни к одному из них. Кендера нужно было бы сначала драматизировать... и прочесть. Я часто бываю в театре, особенно в Городском театре, и мне нравится дух единства в этой труппе, который в каком-то смысле напоминает мне - я говорил об этом и Нюганену - партию "Исамаа" во времена ее молодости. Но в политике жизнь быстро вносит свои коррективы. Как и в театре. Сколько можно быть "первым любовником"? - А, например, авторы Основного закона Юри Адамс, Иллар Халласте, Лийя Хянни и Кайдо Кама разве не были хорошими режиссерами? - Странно, но я тоже часто об этом думал - как в стране, вышедшей из социалистического мира, могли победить реформистские силы. Я отдаю должное авторам закона о выборах, потому что этот закон благоприятен для сил, настроенных на реформы. Если бы мы использовали избирательную систему Англии, при которой в каждом округе побеждает самый популярный кандидат, то парламент 1992 года состоял бы у нас из председателей колхозов. - Но ведь те самые реформистские силы отдаляются от народа и от тех, кто привел вас в парламент после восстановления независимости. Ваш сокурсник Михкель Рауд несколько дней назад сказал в одной радиопередаче, что не знает, за кого ему голосовать в будущем, и он не понимает, что может объединять, например, Пеэтера Тульвисте и Юри Мыйза... - Это показывает, что мы - очень молодое, слабое государство. И понятия людей о политике детские. Если бы была сильная партия, в которой состояли только люди типа Пеэтера Тульвисте, она бы не смогла действовать в определенных жизненных сферах. В случае с большими партиями это неизбежно. Немцы используют понятие "партия-шатер", которая включает в себя много направлений. Этих людей все же объединяет какое-то общее мировоззрение, потому что иначе они вряд ли принадлежали бы к "Исамаалийту". Люди давно ждали своего государства, они спроектировали на политиков свои мечты и желания. К сожалению, такого не случается нигде в мире. Одним из самых известных примеров тому является премьер-министр Англии Чемберлен, который поехал в Мюнхен, и 95% британского народа поддержали его решение заключить тайную сделку с Гитлером и продать Чехию. Потому что никто не хотел войны. Пару месяцев спустя, когда Гитлер выдвинул следующий ультиматум Польше, такое же количество людей потребовало отставки Чемберлена. - А здесь нельзя провести параллель с вашей поездкой с президентом республики в Москву в 1994 году, когда вас назвали предателями, но в результате чего российские войска покинули Эстонию? - (Пауза.) Ну, в определенном смысле, но в противоположном ключе. Я не знаю, что тогда думал народ, но пресса коллективно решила, что мы совершили большое свинство. В результате российские войска ушли, и критики куда-то пропали... - За свою пока еще небольшую жизнь вы добились очень многого - очевидно, вы родились в рубашке. По возрасту вы самый молодой министр в правительстве, но и самый опытный. - Время было интересное, и я пытался сделать столько, сколько зависело от меня. Политик я не очень опытный, до сих пор я больше находился на министерских должностях. Теперь, впервые в жизни, приходится очень пристально следить и за внутриполитической ситуацией. - Что было вашей самой большой неудачей? - Сам я не смею об этом говорить, потому что какое-то большое дело не хочется называть неудачей, а мелкие упоминать не стоит. - В Силах обороны за семь лет погибли 54 человека, покончили с собой 12. Не хотелось бы быть на вашем месте и смотреть в глаза родителям погибших... - К сожалению, я вынужден это делать. Я стараюсь всегда позвонить родителям, чьи дети погибли в Силах обороны. - Вы министр обороны, были министром иностранных дел. Оба министерства в начале 90-х начинали с нуля. А вот дальнейшее развитие было таким разным. - Это да. (Смеется.) Очень многое зависит от того, кто был самым первым министром. Леннарт Мери очень точно определил направление работы Министерства иностранных дел, и его преемники следовали этому направлению, исправляли его и шлифовали. Но общий дух молодости, вдохновения и старательности остался прежним. Министерство обороны создавалось немного в других условиях, и очень мало кто представлял, что значит оборона независимого государства. Это отражается и в Основном законе. Люди, которые писали главу об обороне государства, не думали о том, как реально можно руководить обороной страны на основе этой главы Основного закона. - Но ведь несогласованность между Главным штабом Сил обороны и министерством не исходит только из того, что одни только и делал, что стреляли, а другие нюхали порох только издалека? - В какой-то степени - да. Но проблема скорее в том, что мы в Силах обороны слишком смело использовали людей с длительным советским прошлым. К счастью, сейчас возникла целая плеяда молодых, образованных офицеров, которые получили образование в Финляндии и США. - Вы были 27-летним министром иностранных дел. В то же время трудно представить, чтобы сейчас Силы обороны возглавил 27-летний человек. - Это как посмотреть. Но я думаю, что 27-летний министр - это все же более редкое явление. - Когда все же выяснилось, что Йоханнес Керт не подходит на роль командующего Силами обороны? - Я бы не хотел это комментировать. Я смотрю на это как на решение, принятое по выбору персонала. Неэтично открыто обсуждать эти дела. Никто не может судить о позитивных и негативных качествах человека. Это решение гражданского руководства Сил обороны, оно не подлежит обжалованию. - По данным печати, Керт в случае смены министра обороны пошел бы на действительную службу. У вас не возникала мысль пойти навстречу генералу и отказаться от должности министра? - Такого плана нет. Если уточнить, то Керт сам говорил, что эти слова в его уста вложили политики. - Я был на первом курсе офицеров-резервистов, а у вас так и не нашлось времени там побывать. В какой вы физической форме? Вы прошли тест НАТО? - Я глубоко уважаю всех тех, кто прошел курсы офицеров-резервистов. Но при этом ясно, что только с помощью таких курсов нельзя подготовить офицеров-резервистов. О своей физической форме ничего не могу сказать. К счастью, министру обороны нет нужды постоянно проходить этот тест.
|