Когда-то инженерная профессия была сильно на заднем плане и применялась только тогда, когда надо было смастерить осадное орудие для замка или отвести воду от города. Сейчас инженер — это человек, трудами которого сотворена наша цивилизация, который ежедневно поддерживает ее в рабочем состоянии и развивает дальше.
Каково же сейчас положение инженеров у нас, в Эстонии? И что такое инженер для Эстонии? С этими вопросами мы обратились к президенту Союза инженеров Эстонии Рихо Орасу.
– Сперва хочу подчеркнуть, что пoд названием «инженер» мы подразумеваем название професии, которое присваивается кандидату при выполнении двух условий. Одно из них – это высшее образование, которое следует регулярно обновлять и расширять. Человек должен постоянно работать над собой и набирать какие-то дополнительные знания, проходить курсы. Вторая составляющая – опыт работы, причем опыт результативный.
— Каким должен быть, по вашему мнению, хороший специалист? Знать досконально только свою область или все-таки обладать более широкими познаниями в различных областях технических наук?
– Конечно, повседневная инженерная работа нуждается также и в специалистах узкой направленности, которые знают только свою область, но уж знают досконально. Однако специалисты широкого профиля просто необходимы. И человек, который обладает знаниями в нескольких областях науки, очень ценен.
— Сейчас много говорят о том, что наше образование должно быть конкурентоспособным на европейском рынке. Насколько мы близки к этому?
– Я думаю, что достаточно близки. Как в Европе, так и в Америке инженеры из Эстонии ценятся. Думаю, что здесь играют роль остатки советского образования, которое, бесспорно, было хорошим. Не секрет, что программисты из Эстонии и России могут найти отличную работу, например в Америке.
— Долго ли мы продержимся на этом уровне? Не секрет, что программа физики и математики в наших школах слабеет с каждым годом. В России же она, наоборот, усиливается. И нашим студентам, поступающим в российские вузы, становится все труднее и труднее выдержать вступительные экзамены. Некоторые московские технические вузы, открывая у себя квоты для ребят из Эстонии, специально для них «занижают планку». Так что если российские школьники для поступления должны набрать 16 из двадцати, то ребята из Эстонии – всего 14 баллов.
– На этот вопрос более точно могут ответить преподаватели вузов. Но и по нашим данным это действительно так. Эта тенденция началась достаточно давно, уже в 80-е годы. Именно тогда подготовка школьников по реальным дисциплинам стала сдавать позиции. Первой под удар попала физика: в то время в Таллиннском техническом университете отменили вступительный экзамен по этому предмету. Математика продержалась дольше, но и она все больше и больше слабеет.
— Намечаются ли сейчас какие-нибудь улучшения в теоретической подготовке будущих инженеров?
– Да, улучшения есть. Например, в начале 90-х у нас в университетах была введена система 4+2: то есть 4 года учебы на бакалавра плюс 2 года учебы на магистра. С моей точки зрения, это был «кувырок назад», стратегическая ошибка в техническом образовании. Именно в техническом – как это повлияло на другие науки, я не знаю. Дело в том, что за 4 года хорошего инженера-теоретика подготовить трудно (для ижненеров прикладного направления такой срок достаточен), а на магистерскую учебу могли поступить только пятнадцать процентов выпускников. Сейчас введена новая система: 3+2. Главная ее цель – готовить специалистов в течение пяти лет. Причем первые три года студент проводит в своей alma mater, а оставшиеся два года – так называемый Master Degree – может обучаться в любом европейском университете. Это зафиксировно в Болонской декларации, которую подписали министры образования многих европейских стран, в том числе и Эстонии. Болонская декларация, призвана привести разнообразные европейские системы образования «к общему знаменателю».
— Возможно, для страны может показаться обидным, когда хорошие студенческие, инженерные «мозги» уходят на учебу и работу за рубеж?
– Думаю, что для инженеров в этом нет ничего страшного. Есть даже польза. Я знаю многих инженеров, которые окончили образование за границей, поработали там и... вернулись. Вернулись с расширенным кругозором, новыми знаниями, с какими-то новыми приемами работы. Есть профессии, которые требуют жесткой привязки к месту, к определенной стране, языку, менталитету, системе экономики. Инженеру же знание иных приемов работы и иных способов мышления не повредит.
— Что бы вы могли посоветовать абитуриентам, оканчивающим школу в этом году? В ближайшие дни им надо выбрать дальнейшее направление в учебе. Какая из многочисленных инженерных отраслей сейчас пользуется наибольшим успехом?
– Я на этот вопрос не отвечу. На него просто невозможно ответить. К сожалению, у нас в Эстонии отсутствует возможность долгосрочного прогноза. Большинство наших предприятий рассчитывает свою стратегию максимум на полтора-два года вперед. А учеба инженера длится пять лет, и чтобы ответить на ваш вопрос, надо иметь перед глазами примерную раскладку развития на пять лет вперед. Однако даже наша государственная стратегия образования меняется каждые полтора-два года. Впрочем, последнее «изменение курса» было именно в сторону технических наук. Что радует. Возможно, нам удастся не только сохранить, но и расширить, улучшить, углубить качества наших инженеров.
