Многие, наверное, помнят, как выглядела Казанская церковь, что находится по адресу Лийвалайа, 38, еще полгода назад. Ободранные стены, облупившаяся краска, казалось, что она даже покосилась. Сейчас, проходя в спешке мимо церкви, мы бросаем на нее мимолетный взгляд и думаем: «Слава Богу, ее, наконец, покрасили! Не так ужасно выглядит».
AS Irbistero церковь эту не только покрасило, но и отремонтировало. Ремонт начался 10 июля и закончился 10 ноября. Отремонтировали, можно сказать, к юбилею - в этом году Таллиннской Рождества Богородицы Казанской церкви исполняется 280 лет. Срок для деревянной постройки немалый. И недаром этот храм считается старейшей действующей православной церковью Таллинна и памятником архитектуры. В те времена она построена была за чертой города, в пригороде Ревеля. Что ж, подойдем поближе, посмотрим на результаты ремонта и побеседуем с настоятелем храма отцом Вячеславом.
О цвете не спорят
Прежде всего меня удивил цвет церкви. В одной местной газете со слов заведующего отделом охраны памятников старины Департамента культурных ценностей Бориса Дубовика говорится: «Храму вернули его первоначальный нежно-зеленый колер». Видимо, у меня на двадцать пятом году жизни неожиданно прорезался дальтонизм, ибо в моем лексиконе этот мышино-серый цвет носит название «шаровой» и применяется для окраски военных кораблей. Действительно, очень похоже на недостаток зрения - деревья сейчас черные, земля белая, «нежно-зеленая» церковь шаровая. По ходу дела выясняется, что дальтонизмом страдает также и отец Вячеслав - он тоже в упор не видит зеленого цвета на стенах своей церкви. В нашей компании дальтоников нашелся и третий - одна прихожанка-архитектор, которая выдвинула свое предположение, - «Что вы хотите, шаровая краска самая дешевая!»
И откуда вообще взялся этот «нежно-зеленый» цвет, если церкви на Руси испокон веков красили охрой - то есть желтой или желто-красной краской?
Впрочем, красная краска на стенах храма также присутствует. Историк Андрес Сильдре, поковыряв стенки гвоздиком, заявил, что под крышей шла красная полоса.
- Нашу церковь объявили «наследием коммунизма», а это значит, что красный цвет должен присутствовать обязательно, - говорит отец Вячеслав. - Ладно, я не против, пусть будет красная полоса. Но почему ее тогда нет на колокольне? Да потому, что Андрес Сильдре сказал, что он боится высоты, и на колокольню не полез.
Когда облупится краска?
Однако будем смотреть глубже. То есть под краску, неважно, какого она цвета. Деревянная церковь покрыта сверху тесом. Как надо ремонтировать такие дома? Правильно: ободрать полностью весь тес, перебрать заново, зачистить дерево шкуркой. Затем покрасить краской в несколько слоев. Однако сейчас на стенах церкви явственно видны «заплатки» - места, где положили новый тес. По словам отца Вячеслава, со старого теса краску обдирали «болгаркой» - довольно грубым инструментом. Затем все это покрыли одним слоем краски - зато очень густо, дабы скрыть неровности дерева. По одному и тому же месту мазали несколько раз, причем не дожидаясь, пока высохнет краска. Неровности все равно видны - даже на расстоянии можно обнаружить границы «заплаток», а если подойти поближе, то поверхность становится уже не просто серой, а пестрой - тут явные следы спила, тут бугорки, там шершавость, сучок, трещинки. Если учесть, что краску клали в дождливое время, на влажное дерево, то можно с уверенностью заявить: в самом ближайшем будущем церковь опять станет ободранной и облупленной.
Зеленая краска в экстерьере церкви тоже присутствует - на куполах и подоконниках. Эти детали строения покрыты оцинкованным железом, на котором краска держится очень плохо. На подоконниках уже сейчас, спустя всего месяц после ремонта, появились белые пятна. Вообще впечатление такое, словно церковь не ремонтировали - так, помахали кистью, вылили на нее - именно вылили - уйму краски. И ушли.
Впрочем, нет: кое-что все-таки сделали. Новые трубы водослива. И на том спасибо!
Барочные маковки церквей
Про купола вообще разговор отдельный. Вспомним: церковь была построена в 1721 году. Эпоха барокко. Купол над ней был не луковицей, а шишаком - похожий на шлемы древних витязей. На колокольне низ шпиля тоже имел закругленную форму. Купол церкви должен быть завершен главкой.
- В середине XIX века, в эпоху «русификации», церковь перестроили, - рассказывает отец Вячеслав, - шарики убрали, купол сделали луковицей. По идее, в ходе ремонта можно было бы вернуть храму первоначальный вид. Специально для этого мы заказывали из Москвы за свои деньги старый план церкви. Однако это не было сделано. Более того: когда с крыши ободрали старое железо, оказалось, что обрешетка во многих местах прогнила. И новое зеленое железо лежит, по сути дела, на гнили. Если у нас, не дай Бог, будет достаточно сильный снегопад - гнилая обрешетка может не выдержать и обвалиться.
При пожаре - рубить!
Еще один интересный результат этого так называемого ремонта - запасной выход. Любое здание, даже самое святое, может загореться. И на этот случай в нем должен быть второй выход. И вот во время ремонта церковь наконец-то такой выход получила. Об истории его создания рассказывает отец Вячеслав:
- Есть даже место для этого второго выхода - между двумя окнами центральной части храма когда-то было третье окно, сейчас заделанное тесом. Если его расшить, можно было бы устроить вполне приличную дверь. Однако господин Дубовик заявил, что для пожарного выхода вполне годится алтарь. В результате верующие, спасаясь от пожара, должны войти в алтарь (!), пройти через него в ризницу, а затем к выходу. Господин Дубовик на мои возражения сказал: «Я скажу пожарным, запасной выход - через алтарь!»
Я человек глубоко неверующий, но к храмам все равно отношусь с трепетом. Церковный алтарь вызывает у меня здоровое любопытство завсегдатая музеев, но раз нельзя - значит, нельзя. Для верующего же человека алтарь - священная запретная зона, входить туда может только рукоположенный священник или ремонтный рабочий, причем только крещеный. Все шаги священника в этом месте строго регламентированы уставом. Обычные же прихожане, мужчины и тем более женщины, вообще не могут сюда входить.
Но дело не только в этом. Дело еще в том, что этот путь через алтарь и ризницу - форменный лабиринт: узкие проходы, тупики, ступеньки, масса священных предметов. Хоть церковь и невелика, а заплутать здесь ничего не стоит. Так что, с моей точки зрения, приказ прорубить пожарный выход через алтарь - свидетельство глубочайшего неуважения к церкви и наплевательского отношения к жизни, здоровью и вере прихожан.
Еще одна деталь, которая бросается в глаза, - уголки на окнах. Кстати, сами окна не реставрировали, их только покрыли краской. Причем покрасили так, что кажется - это знаменательное событие произошло лет пять назад. Ну, и прибили новые уголки. Эти уголки сделаны явно для того, чтобы прихожане сыграли в увлекательную игру «найди две одинаковые детали». Думаю, что самый внимательный взгляд не найдет двух одинаковых уголков на окнах церкви. Если учесть, что на каждой створке окна этих деталей четыре штуки, то можно только «порадоваться» разнообразию, проявленному фирмой Irbistero.
Ремонтировать - не строить
Напоследок отец Вячеслав рассказывает о самих строителях:
- Звонят мне из дома напротив - дескать, почему у вас на крыше церкви народ загорает? Вторая половина июля - начало августа, жаркие солнечные дни! Вот в это время как раз и надо бы красить. Так нет: они загорают, а когда пройдет дождь, начинают красить - по влажным стенам! Однажды рабочие пришли в десять часов вечера в пьяном состоянии - а потом возмущались, почему мы их не пустили. За четыре месяца состав рабочих меняли раз шесть. Причем люди это были - либо откровенные бомжи, либо уголовники с руками в наколотых перстнях. Двое рабочих до сих пор приходят - спрашивают, когда Irbistero собирается расплатиться с ними за работу? Говорят, пропали работодатели с концами.
Так что этот так называемый «ремонт» назвать таковым нельзя. Даже с натяжкой. Церковь не отремонтировали - ее скорее искалечили. И не очень понятно, сколько денег ушло на этот горе-ремонт. Всего на православные храмы в этом году мэрия выделила 1 миллион 200 тысяч крон. Какая часть этих денег ушла на бездарную мазню по старым сырым стенам?
- В Америке одно из первых жилищ переселенцев - деревянный дом XVIII века, ровесник нашей церкви, хранится в Далласе за стеклом и бетоном, - приводит пример отец Вячеслав.
К сожалению, памятник архитектуры XVIII века, старейшая действующая православная церковь Эстонии, стоит на очень выгодном с точки зрения бизнеса месте - улица Лийвалайа, напротив гостиницы «Олимпия». У нее уже отхватили изрядный кусок земли. Сейчас церковь зажата с одной стороны шумной магистралью, а с другой стороны - домом, построенным вопреки правилам в пределах пятидесятиметровой зоны. По правилам, ближе чем за 50 метров к памятнику архитектуры строить нельзя. И смотрится здесь церковь как-то... не к месту. Особенно сейчас, когда окраской она больше напоминает какой-нибудь крейсер. И напрашивается интересная мысль - а может, городские чиновники посмотрят-посмотрят на это дело и решат, что какой-нибудь ультрасовременный офис будет здесь более уместен?
И тогда прощай, Таллиннская Рождества Богородицы Казанская церковь, архитектурный памятник XVIII века, стиль барокко, 1721 год, деревянная церковь, которая в первый год XXI века отметила свое двухсотвосьмидесятилетие.
Многие, наверное, помнят, как выглядела Казанская церковь, что находится по адресу Лийвалайа, 38, еще полгода назад. Ободранные стены, облупившаяся краска, казалось, что она даже покосилась. Сейчас, проходя в спешке мимо церкви, мы бросаем на нее мимолетный взгляд и думаем: «Слава Богу, ее, наконец, покрасили! Не так ужасно выглядит».