У кандидата в президенты нет автомобиля. Вообще никакого – ни личного, ни служебного. Зато есть велосипед.
Ровно в 7 часов утра Ааранд Роос выкатывает из дворика своего большого деревянного дома в таллиннском районе Каламая видавший виды драндулет. На нем спортивные трусы и синяя майка. На спине крупные буквы – EESTI.
— Я побегу, а вы поедете на велосипеде, — командует он.
Делать нечего. Сажусь в седло и жму на педали. Роос бодро трусит рядом.
Перебрасываясь короткими репликами, вместе «выруливаем» на улицу Копли. На трамвайной остановке толпится трудовой люд. Две леди бомжеватого вида подсчитывают в сторонке наличность. Солнце, несмотря на ранний час, светит прямо в глаз.
Украдкой начинаю приглядываться к герою нашего репортажа. Успеваю заметить, что даже в процессе бега (мышцы на спине работают, как поршни) он каким-то образом ухитряется сохранить глубокомысленное выражение лица. И тут, как назло, слетает цепь.
Пока устраняю неполадку, Роос успевает скрыться из виду. Караул! Кандидат в президенты потерялся! Вернее, потерялся-то я – от волнения никак не могу вспомнить, в какой части света находилась отправная точка нашей пробежки. К счастью, вскоре замечаю на горизонте одинокую ярко-синюю майку.
Минут через десять я уже у Рооса в гостях. Хозяин времени не теряет. Он мгновенно переодевается. Он наливает кофе, угощает галетами с рябиновым вареньем, приносит стопку книг собственного сочинения. Не переставая при этом говорить ни на минуту.
Роос говорит по-эстонски без акцента – неслабо для человека, прожившего всю жизнь на чужбине. Голос у него громкий, движения быстры.
Он рассказывает о том, что семья его – супруга, 17-летний сын и 14-летняя дочь – живет в Америке. Что вплоть до 1996 года он работал в посольстве Эстонии в США консулом, а еще раньше – преподавателем университета в Швеции. Что вон тот розовый дом тоже принадлежит ему (возвращен как правопреемному собственнику).
В двух домах Ааранда Рооса живет два десятка жильцов. Почти всех владелец «получил в наследство» вместе с возвращенной собственностью.
— Выселять кого-нибудь случалось? – спрашиваю. Оказалось, не без этого. В самом начале новоявленный домовладелец избавился от двух асоциалов, задолжавших домоуправлению приличную сумму. Смотрю на Рооса и понимаю: да, на такого где сядешь, там и слезешь. Это вам не домоуправление.
Между делом осматриваюсь. Холостяцкое жилище «претендента на престол» хоромами не назовешь. Мебель куплена явно не вчера. «Излишеств роскоши» не видно – одни только строгие полки с книгами.
Роос приглашает в гостиную. Посреди зала стоит мольберт. Картина закончена. На фоне сине-черно-белого стяга – Ааранд Роос собственной персоной. Картину написал художник Аапо Пукк по собственной инициативе.
— Жаль, что вы не взяли с собой фотокорреспондента, — сокрушается Роос. – Такой кадр пропадает!
Любопытствую, где господин кандидат изволит почивать. Хозяин кивает на узкий нераскладывающийся диванчик. «Почти как Суворов», — думаю я.
— А как насчет выпить немного, провести время в веселой компании?
Роос пускается в пространные рассуждения об искушении и о способах его преодоления. Мимоходом цитирует апостола Павла. Что ж, кофе выпит, от галет не осталось ни крошки. Пора и честь знать.
Калитка издает протяжный скрип. Роос при полном параде – в галстуке и костюме – седлает велосипед и отправляется на работу в Министерство иностранных дел.
— Я и зимой на нем езжу! – кричит Роос на прощание и, свернув за угол, скрывается из виду.
По дороге в редакцию я думаю о банке рябинового варенья, что осталась на подоконнике. Давненько такого не едал!
У кандидата в президенты нет автомобиля. Вообще никакого – ни личного, ни служебного. Зато есть велосипед.