|
|
«Горячие точки» Алексея ЯсинаНа настоящую войну его не пустили, так как 32-летнему таллиннцу Алеше Ясину служба по контракту в «горячих точках» строго противопоказана. Решение приняли врачи. Матушка тоже так говорила. Только она как-то неуверенно отговаривала, из бабских соображений. Так что ее слова были не в счет. Помешать попасть на какую-нибудь войну мог еще давнишний, отбытый при советской власти, срок — полтора года. Впрочем, дело тогда было плевым, из тех, которые спьяну да по глупости. В общем, Леха ждал весточку из России. И к середине сентября прошлого года дождался — «не годен». Никуда не годен. Ни работы у него, ни любви, ни войны вот теперь. Жизнь — дерьмо...
Как на войне И он стал пить, хотя пить ему противопоказано так же, как и воевать. От водки он «отключался», превращался в спящего наяву. Это тоже говорила мама. Потом судебные эксперты ему пропишут принудительное лечение в нейрохирургии и у психиатра. Но в тот момент... В тот момент — ранним мрачным утром 4 ноября — он был зол и подавлен. Он не очень хорошо представлял себе, как оказался в такую рань среди рабочей недели в кварталах четырех от дома. Но ему было холодно и муторно. Черные шары перед глазами и разламывающаяся голова. Леха Ясин должен был немедленно выпить. Или курнуть. Дома имелась «травка», да только дом далеко... Елена М. тем же ранним утром торопилась на работу. Отошла от подъезда всего несколько метров, как кто-то дернул ее за руку. Обернулась. Какой-то замызганный детина, тяжело дыша, делает синхронно с ней еще несколько шагов, вцепившись в ее сумочку. Она от неожиданности дергает сумку на себя и вскрикивает. Удар увесистого кулака сшибает ее с ног. Тридцати семи крон, оказавшихся в сумочке, хватило Алексею в самый раз. Он глотал самогон на ходу из горлышка, захлебываясь, обливаясь и кашляя. Уже на половине бутылки голова перестала ныть. Все вдруг стало очень просто. Чего он в сущности хотел от жизни, от контракта этого? Самогона хотел вольного. Денег. «Травы». Баб. И пострелять. Ох, как он хотел бы пострелять! ...Может, не будь у него спрятана среди нафталинового старья эта штуковина — на кой сдалась бы ему эта война?! Он бы, может, и в голове ее не держал. Но когда в доме заводится оружие, оно изменяет хозяев. Та поговорка про незаряженное ружье, которое само палит, — она же не про злой рок, а про нашу неровную психику. Алексей побаивался штуковины и по-пацаньи умирал от нетерпения ее испробовать. Этот самодельный пистолет у него хранился почти год. Говорят, он сам его сделал. Следователи этого не доказали. Приходилось верить Ясину на слово. А он касаемо пистолета давно завел специальную легенду — она годилась и для откровения задушевного, и для шального оперативника. Друг, мол, погиб, совершая подвиг, и завещал свое оружие. Теперь пистолет хранится как светлая память и напоминание о необходимости отомстить всяким гадам. Как ни бились потом следователи, так и не смогли найти следов того мифического героя. Но очень Лехе нравилась эта история. Голос у него срывался, и появлялась суровая хрипотца, когда он произносил слово «друг». Однако же пистолет он не взял. Повертел его в руках да и вернул на место. Что делать с этой железякой, когда зарядить ее все равно нечем? Он взял ножик со стола. Потом еще один взял — на всякий случай. И пошел воевать. Пошел в те же дворы, где утром все получилось так удачно. В свете ночного фонаря К новой жертве — жительнице Нымме Кристе В. — он подкрался тихо. Вокруг вовсю светились окна в домах, метрах в пяти ездили машины — чего женщине было бояться? Изо всех сил он ударил ее ножом в спину. Вечерняя прохожая вздрогнула, но не упала. Более того, она продолжала держать крепко сумку. Ясин рассвирепел. Он стал дергать и тянуть на себя простенький дамский ридикюль. Женщина закричала. Пришлось ударить ее в затылок, чтобы она наконец разжала пальцы. Потом он убежал. Остановился отдышаться в темном палисаднике. ...К Кристе В. приближался какой-то мальчишка. «У вас вся куртка сзади изрезана!» — издали сообщил он. Потом вдруг остановился и побледнел. Из распотрошенной куртки торчало лезвие ножа. Женщина еще даже не почувствовала боли. Нож вошел под лопатку. Благодаря куртке и свитеру — не слишком глубоко. Она даже попросила мальчишку вынуть эту дрянь. Он взялся за лезвие двумя пальцами и сразу швырнул его на землю... Рукоятка выпала сама из синтепоновых складок. Кто-то уже вызывал «скорую» и полицию, однако никто не кинулся злодея искать. Алексей отдышался и побрел сам не зная куда. ...Скоро он сидел уже на ступеньках какой-то котельной. Сперва пытался размышлять о жизни, но быстро задремал. И сквозь дрему услышал гулкие шаги. Он вскочил со скамейки и ринулся на звук, держа нож наготове. Очередная жертва на секунду замерла, увидев в его руках холодное оружие. Но уже в следующее мгновение мчалась от него прочь. Выскочила под фонарь, что-то крикнула и, споткнувшись о люк, кубарем покатилась по земле. Алексей даже не стал на это смотреть. Женщина не шевелилась. Вокруг собирались прохожие. Тяжелая ноша Он прошел через несколько дворов и снова стал ждать. Около полуночи, прищурившись, разглядел приближающийся силуэт. Немолодая женщина Ангелина С., сильно изогнувшись, что-то несла, все время останавливаясь, чтобы сменить руку. Ясин вынул нож. Она остановилась прямо напротив него, не замечая. Алексей повис на ней, обхватив рукой за шею, лезвием щекоча подбородок. Затем потащил ее за угол, предлагая всевозможные гнусности. Дама, как заводная, повторяла, что она слишком стара. Тогда он решил ее просто убить. Замахнулся. Женщина выставила руку, загораживая лицо. Она успела ухватиться за лезвие и отвести удар. Закричала. Он опять побежал, засовывая окровавленный нож в карман. Ясин даже пытался уволочь ее баул с двенадцатью килограммами... муки. Конечно, его уже догоняли. Минут через десять оперативники вернули сумку с мукой самоотверженной прохожей. И привели еще двух пострадавших женщин, одну из которых после разбирательства пришлось срочно везти в больницу. Все его, разумеется, узнали. Когда разбирали отнятое Ясиным имущество, обнаружили еще одну сумочку с пустым кошельком. Тут и вспомнили о первом его утреннем нападении. * * * В зале он так же убежденно, как легенду про пистолет, объяснял: клевещут на него эти женщины! Мол, элементарно сработало правило: кто пойман, тот и вор. После экспертизы стало ясно, что Алексею Ясину просто необходима операция «на голове». Сказывалась какая-то давняя травма, из-за которой, собственно, его и не «пригласили» на войну. Одно перечисление статей УК республики, квалифицирующих Алешину «игру в Чечню», занимает пять печатных строк. Самая суровая из них предусматривает срок до 15 лет. Ему дали семь с половиной. Юрий ГРИГОРЬЕВ. |