Вятские эстонцы

Один из островов «архипелага»

Дом №62 на ул. Ленина в Яранске. Александра Сычева хорошо помнит эстонскую семью, с которой в годы войны приходилось делить невзгоды.

Яранск встретил цветением черемухи. В июне этот старинный русский город бывшей Вятской губернии особенно хорош. Уже сбросила свои светло-лиловые короны сирень, но вместе с черемухой утопают в белых одеждах яблони. Потом зацветут душистые липы. Весь первый летний месяц в Яранске — праздник природы. Кто бы ни побывал в этом провинциальном городке, сохранившем купеческие особнячки и другие приметы старины, навсегда оставит в нем частицу своего сердца и захочет непременно хотя бы еще раз вернуться на берега Ярани. Вернуться, чтобы еще раз почувствовать доброту здешних жителей, поклониться куполам старинных храмов — Успенского и Свято-Троицкого соборов, или поставить свечку в часовне, недавно возведенной во имя святого преподобного Матфея Яранского, вятской земли чудотворца.

Ровно 60 лет назад в этот городок привезли из Прибалтики первых ссыльных. В местном городском архиве сохранилась часть списков депортированных в Вятский край из государств Балтии, а также эвакуированных в годы войны из прифронтовой полосы. Список первых сопровожден короткой строчкой красным карандашом: «Сов. секретно», внизу подпись начальника Яранского отдела НКВД. Здесь 604 фамилии — литовцы, латыши, эстонцы, евреи, русские. Юрий Типла работал в Нарве почтальоном. Эрих-Генрих Ганшмидт — врач из Таллинна. Иван Петров — работник Нарвской конторы связи... В чем вина этих людей, среди которых старики, женщины и младенцы? Почему они сорваны с родных мест и вывезены эшелонами в далекие вятские леса? Местные жители сочувственно смотрели на приезжих, которых под конвоем сотрудников НКВД поселяли в бараки, а затем расселяли по районам. Но некоторым из них были уготованы бараки за колючей проволокой.

Вятский лагерь, Вятлаг — один из островов того страшного «архипелага ГУЛАГ» — Государственного управления лагерей, о котором впервые мир узнал из романа Александра Солженицына. Напомним, что рукопись лагерной книги была Александром Исаевичем создана на одном из хуторов под Тарту. С помощью эстонцев, солагерников Солженицына, рукопись была сохранена в тайнике.

Вятлаг — это лесопромышленный комплекс, это особый мир, покоящийся на костях людей. Первыми узниками Вятлага в тридцатые годы стали зажиточные вятские крестьяне. В изданном в 1995 году IV томе «Энциклопедии земли Вятской» говорится, что в 1939 году общее количество заключенных в Вятлаге составляло 20738 человек, а в 1948 году — 25642, из них 38 процентов были осуждены по политическим статьям.

Но Яранск, расположенный в 246 километрах от областного центра, в годы войны стал не только местом ссылки «врагов народа» из Прибалтики. Сюда были эвакуированы детские дома из Ленинградской области, мирные жители из Ленинграда и Москвы. Здесь нашли спасение от авиабомб и артобстрелов сотни семей. Яранская земля приютила их. Судя по сохранившимся в городском архиве спискам, к январю 1942 года в этом городке, а также в окрестных деревнях всего было поселено 2777 «пришлых».

Чуть позже в Яранске окажется еще одна семья депортированных прибалтов: мама Алиса Иосифовна с двумя детьми — Леннартом и Хиндреком. (Глава семьи, эстонский дипломат, находился в тюрьме НКВД.) Фамилия этих сосланных эстонцев — Мери. Яранск — место ссылки первого президента восстановившей в 1991 году независимость Эстонии Леннарта Мери. Алиса Иосифовна со своими двумя мальчиками в январскую стужу 1943 года пешком добиралась от железнодорожной станции Котельнич до Яранска. Один Господь ведает, как этой семье удалось пройти в лютый мороз более ста километров по проложенной вдоль глухих лесов дороге.

Не только тургеневские мотивы

«У него было одно богатство — это его дети», — говорят о своем отце Михаиле Логинове дочери Вера и Надежда.

Когда руководство газеты «Молодежь Эстонии» решило организовать экспедицию в вятский край, глава государства очень тепло воспринял эту идею. История, даже трагические ее страницы, может быть тем мостом, который помогает проживающим в нашей республике представителям разных национальностей лучше понять друг друга. В ответном письме президента, без громких слов, частица истории эстонского народа:

«Я очень обрадовался Вашему письму с известием, что собираетесь навестить Яранск. Я ходил во 2-ю среднюю школу, 7 и 8-й классы, а также две четверти — в 9-й класс в конце 1945 года. Жили мы с матерью и братом Хиндреком на улице Ленина, дом 62. Вместе с нами жили Загаиновы. Иван Иванович Загаинов был завучем нашей школы и лучшим преподавателем математики, которого я за свой век встречал. Во время киносъемок в 1968 году я навестил Яранск, страшно обрадовался встрече с семьей Загаиновых, а также встрече с Мишей Логиновым, романтиком, с которым мы ходили по грибы и на рыбалку. Отец мой был, естественно, разлучен с семьей. Я очень полюбил этот город, отрезанный в те времена от железной дороги и посему оставшийся самим собою, Яранск вроде бы жил еще в тургеневских временах. В военном Яранске были временно размещены эвакуированные из Ленинграда Пединститут и Педучилище, и я был завсегдатаем их библиотек. Помню горсад, за которым ухаживали, помню первые мучительные шаги после тифозного барака, в котором мы с мамой оба выжили, в то время как братишка — ему было лет восемь — был подобран совершенно не знакомой сердобольной семьей.

Прежде чем рассказать о поездке в Кировскую область, расположенную в Предуралье, вспомним еще более глубокую историю. Вятская губерния всегда была местом ссылки. Яранску, основанному в 1584 году, также судьбой было уготовано приютить многих и многих опальных. В 1601 году Борис Годунов, разгромив боярскую оппозицию, возглавляемую семьей Романовых, претендовавших на престол, сослал в этот город одного из самых видных московских бояр — Василия Романова. (Дядя будущего царя Михаила Романова.) Ведущий специалист Кировского областного архива Аркадий Колотов, изучающий историю таежного края, приводит и другие данные. Вятка была местом ссылки известных русских писателей Салтыкова-Щедрина, Герцена и Короленко. В городе Слободском родился писатель-романтик Александр Грин, отец которого также пребывал в вятской ссылке.

Эхо многих войн докатывалось до Предуралья. Петр I после Полтавской битвы 1709 года сослал в Вятку и Яранск шведских офицеров и несколько тысяч солдат. Отечественная война 1812 года — несколько тысяч пленных французов поселили в Вятке и уездных городах. Во время Первой мировой войны тысячи пленных немцев и австрийцев сосланы на поселения в вятский край. Во Вторую мировую войну сюда доставили пленных немцев и австрийцев. Кроме того, в это трагическое время десятки тысяч эвакуированных из прифронтовых областей беженцев оказались в Кировской области. По словам сотрудника областного архива Аркадия Колотова, память о прошлом заставляет ныне живущих потомков, некогда оказавшихся на спецпоселениях в Вятской губернии, искать следы своих соотечественников. Например, в Кировский областной архив постоянно обращаются из Швеции с просьбой найти документы, которые могут рассказать о судьбе предков, попавших в плен во время Полтавы. Наши северные соседи дорожат своим прошлым.

Листаешь архивные материалы — тысячи людских судеб, тысячи драм, море человеческих слез. Знакомая фамилия: Степан Рацевич. Этот нарвский журналист, активист русского культурно-просветительного общества Эстонии, в 1941-м был депортирован в Вятку и помещен в один из лагерей НКВД. Каким-то чудом Степан Рацевич выжил в энкавэдэшной мясорубке, а в восьмидесятые годы он опубликовал свои воспоминания в «Нарвском рабочем».

Эстонцы, русские, евреи... Система не щадила никого. К сожалению, нам во время этой экспедиции не удалось найти в архивах следы депортированных в 1941 году в Кировскую область родственников нынешнего кандидата в президенты Эстонии Матти Пятса, внука президента первой Эстонской Республики Константина Пятса. Перед поездкой в Вятку г-н Пятс дал нам некоторые ориентиры: его тетя Марианна, сестра Константина Пятса, умерла в городе Омутнинске в 1947 году, а ее муж — Михкель Пунг, до 1940 года возглавлявший Государственный совет ЭР, умер в вятской ссылке в 1941-м. Еще один факт о трагической судьбе этой семьи: вначале Марианна и Михкель Пунг оказались в 1941 году в Стрижах. Это железнодорожная станция, куда доставляли в эшелонах депортированных и откуда их везли по районам Кировской области. Если удастся побывать в Вятке, попытаемся продолжить поиск архивных документов, касающихся судьбы родных Константина Пятса.

Аксель и Татьяна

По утверждению старожилов Яранска, в этом здании в годы войны располагался районный отдел НКВД, в котором обязаны были регистрироваться депортированные.

Хорошо помнит станцию Стрижи и Аксель Томберг — отец депутата Рийгикогу Евгения Томберга, которого ОНПЭ выдвинула кандидатом в президенты Эстонии. Недалеко от Стрижей, в Оричевском районе, находится поселок Торфяной, в котором в семье депортированного Акселя Томберга и его жены Татьяны в 1948 году родился сын Женя. «Томбергов хорошо помню, — говорит житель Торфяного 81-летний Федор Мамаев. — Аксель и другие эстонцы работали добросовестно. Они очень старательные, любят все делать аккуратно. Аксель Томберг работал кузнецом, творил чудеса — мог выполнить заказ любой сложности. Его жена Татьяна работала на торфоразработках. У всех у них судьба была очень тяжелая, но они не роптали».

Житель поселка Торфяной 49-летний Валерий Гордеев, кузнец по профессии, говорит, что добрую память об эстонцах в семьях здешних вятичей бережно сохраняют. «Эстонцев в поселке уважали. А об Акселе Томберге до сих пор у нас ходят легенды: он был настоящий мастер, многому у него научились наши кузнецы. Об этом мне старик Вася Липовцев рассказывал, он учился ремеслу у Акселя Томберга».

Старожилы Торфяного также рассказывают, что у Акселя Томберга была тяга к учебе — чтобы лучше освоить русский язык, он окончил десятый класс вечерней школы. Вспоминает учительница Капитолина Мамаева: «Аксель очень серьезно относился к учебе, несмотря на то, что у него была тяжелая работа, он никогда не пропускал занятия. Когда Аксель женился на Татьяне, эвакуированной в наш поселок из Москвы, власти ей запретили ездить в столицу к родителям. У эстонского парня и русской девушки была настоящая любовь, Татьяна пожертвовала свободой ради своего мужа». Ссыльным и тем, кто, несмотря на грозившие им кары, решил с эстонцами связать свою судьбу, запрещалось покидать территорию поселка.

В Торфяном говорят, что ссыльные эстонцы принесли культуру в глухие поселки вятской земли. Например, они научили местных жителей вязать шерстяные вещи. А в Стрижах хорошо помнят ссыльного эстонца Александра Рооза, на улице Маяковского построившего добротный двухэтажный деревянный дом. Крутой скат крыши, другие элементы прибалтийского стиля. Здешние жители до сих пор восхищаются трудягой Роозом. На кладбище в деревне Таборы нам показали могилу, на которой установлен надгробный камень с надписью на эстонском: «ALEKSANDER ROOS 1897 — 1975».

Малая родина Леннарта Мери

В самой маленькой комнате дома №62 на ул. Ленина — девятиметровке ютилась семья Мери. Теперь здесь кухня.

Но вернемся в Яранск. Дом, где в годы войны жила семья Мери, сохранился. Улица носит прежнее название, а в доме живет молодая семья Глушковых (Людмила Глушкова работает директором бюро инвентаризации Яранска). Соседка Глушковых — 97-летняя Александра Сычева. Старушка, несмотря на годы, хорошо помнит эстонскую семью, проживавшую в одной из комнат этого старинного деревянного дома. В комнатке-девятиметровке сейчас кухня Глушковых.

Александра Поликарповна проживает в этом доме с 1939 года, много лет работала воспитателем в школах. «Хорошо помню двух мальчиков-эстонцев и их маму. Время было тяжелое, голодное, жили они очень бедно. Мама у них работала, им всем выдавали черный хлеб по карточкам — матери по пятьсот грамм в день, мальчикам по четыреста. О белом хлебе и речи не могло быть. Огород у дома был разделен по едокам, выращивали картошку, лук, помидоры. Мальчики были смирные, учились во второй школе. Они работали с мамой в огороде, чтобы прокормиться. Мальчишки дружили с моим сыном Сергеем, ему сейчас 73 года, он живет в Германии. Передайте вашему президенту поклон, скажите, что я их помню».

Александра Поликарповна Сычева попросила прочитать ей то, что мы занесли в свой блокнот с ее слов, и потом одобрительно сказала, кивнув головой: «Все правильно». От нахлынувших воспоминаний у нее на глазах появились слезы, и она вытерла их своим старушечьим платком.

Встретились мы в Яранске и с дочерью друга детства Леннарта Мери — Михаила Логинова, Верой Мухаметзяновой. Ее отец работал токарем в дорожном управлении, умер в 1992 году. Вера Михайловна помнит приезд гостей из Прибалтики к ее отцу в 1968 году. «Папа очень дорожил дружбой с эстонцем. Когда он узнал, что Леннарт Мери приехал снимать фильм в Яранск, он очень обрадовался за этого человека: у него интересная профессия, он нашел свое место в жизни. Наш папа всю жизнь работал токарем, он действительно был романтиком, мечтал стать артистом, запоем читал книги, пытался писать сценарий. У него одно было богатство — это мы, ведь в семье было шестеро детей».

Вера Михайловна попросила передать президенту последнюю фотографию своего отца, а на обратной стороне снимка сделала надпись: «Господину Леннарту Мери от дочери Вашего друга детства Логинова М.М. Спасибо за добрую память о нашем отце».

Директор школы № 2 Михаил Ванчугов попросил нас передать президенту брошюру. «Уважаемый Леннарт Мери! Примите на память от учеников и педагогического коллектива средней школы №2 г.Яранска сборник «Наш край», который был издан к 90-летию нашей школы. Мы ждем Вас на Вашей малой родине. С удовольствием Вас встретим. С уважением, директор школы Ванчугов М.М.»

Нам удалось разыскать упомянутую в письме президента дочь яранского хирурга Еремеева. Ирина Еремеева — врач, живет в Санкт-Петербурге. Она говорит, что ссылка в Яранске была самым страшным периодом в жизни Алисы Мери и ее двух сыновей. «Алиса Иосифовна работала, она приносила домой крошки хлеба, этим и спасла своих мальчиков. Пожалуйста, если будет возможность, передайте Леннарту и его брату Генриху поклон и пожелание всех благ. Я хорошо помню эту семью, помню их маму и отца». (Ирина Сергеевна поясняет: младшего брата Леннарта — Хиндрека яраничи называли Генрихом.) В 60-70-е годы Ирина Еремеева навещала в Таллинне родителей нынешнего президента — Алису и Георга Мери.

След судьбы

5 июня, в канун 60-летия первой волны массовых депортаций из Эстонии, президент Эстонской Республики Леннарт Мери вручал в Йыхви жертвам репрессий памятные знаки, символизирующие мужество и твердость духа эстонского народа. Президент обрадовался, когда после церемонии вручения знаков мы рассказали ему о нашей поездке в вятский край. Леннарт Мери был взволнован, он не скрывал своих чувств. Полчаса беседы, президент расспрашивает подробно о нашей поездке, о тех людях, с которыми его в годы ссылки свела жизнь. Президент взвешивает каждое слово, его речь весьма образна: «В юности человек, как ком глины, на котором судьба оставляет след...» Затем во время двух длительных телефонных разговоров с господином президентом мы еще раз смогли убедиться в том, насколько ему дороги воспоминания о периоде вятской ссылки. «Я научился ходить за водой на реку Ярань так, как ходили тамошние жители. Я освоил особый шаг, когда коромысло и ведра качаются вместе с плечами и ни одна капля воды не расплескивается... У нас был клочок земли, я ухаживал за ним, потому что знал, что такое голод».

Еще семья Мери научилась в Яранске готовить снадобье из сосновых почек — их надо было заварить, затем принимать это лекарство, восполняющее острую нехватку витаминов. Этот рецепт семье Мери подсказал тот самый пожилой д-р Ганшмидт, который был выслан из Таллинна и фамилию которого мы встретили в документах городского архива Яранска. Еще президент говорит, что в том же самом доме №62 на улице Ленина жили ленинградцы Георгий и Вера Алехины, дети репрессированных родителей. От своего отца они не получали известий, а от мамы изредка приходил треугольный конверт с почтовым штемпелем, на котором значилось «Магадан».

Судьба Леннарта Мери, журналиста, писателя, лидера тех политических сил, которые в годы «поющей революции» привели Эстонию к независимости, тесно связана с судьбой эстонского народа. В этой судьбе переплелись трагедии и достижения, скорбь и радость.

В интервью одной газете, оценивая перспективы взаимоотношений двух общин в ЭР, он сказал: «Самые крупные уроки истории мы должны понимать одинаково и от общего понимания прошлого идти к общему пониманию будущего. Не дай Бог, чтобы царило молчаливое единодушие по всем вопросам — это называется тоталитаризмом. Но общее направление, общая исходная точка, общая надежда должны существовать».

Евгений АШИХМИН.
ВЯТКА — НАРВА.
Фото из семейного архива
Юрия и Капитолины Мамаевых
(пос. Торфяной).