«Mon Faible»

Знаете ли вы, что означает слово — юбилей? Не сомневаюсь, ответите — это когда отмечают годовщину какого-либо события или дату рождения знаменитого человека. Но почему юбилеями считаются именно 25, 50 или 100 лет? Эта традиция установилась в глубочайшей древности. Библейский Ветхий завет предписывал каждый пятидесятый год называть юбилейным. Когда он наступал, прекращались все полевые и прочие работы, освобождались рабы, прощались все долги и возвращались владельцам или их наследникам без выкупа заложенные земли.

Католическая церковь переняла внешнюю форму этой традиции, но не ее суть. В 1300 году впервые отмечали юбилейный год, который должен был повториться через сто лет, но уже через 50 его повторили, потом через 25... Тем, кто в этот год в предрождественские дни 14 дней молился в римском соборе св. Петра, давалось полное отпущение грехов (но не долгов). В Рождество происходило торжественное открытие замурованных, так называемых золотых ворот собора, а на следующий год 24 декабря дверь так же торжественно закрывали.

Последний юбилейный год (Anno santo) праздновали 24 декабря 2000 года, и на весь мир шла из Рима телевизионная трансляция открытия папой римским тяжелых бронзовых дверей собора св. Петра.

Мы же отмечаем теперь юбилеи появления на свет Божий людей, которые впоследствии что-то достойное совершили за свою жизнь, или событий радостных, а то и печальных, иногда действительно достойных памяти, иногда не столь уж важных. А порой забываем тех и то, что грех забывать. Не вспомнили же в июне 1999 года, что 880 лет назад эстонское поселение Линданисе (нынешний Таллинн) захватили рыцари датского короля Вольдемара II, зато торжественно отмечали очередной юбилей создания в Ревеле общества немецких холостых купцов Братства черноголовых.

Фасад аптеки в 1913 году.

Сегодня хочу вспомнить о человеке, который ни с кем не воевал, никого не захватывал и не освобождал, о человеке, который лечил жителей нашего города и создал первый в Таллинне музей. Звали его Йоганн Бурхард, он родился 22 марта 1776 года, то есть 225 лет назад, и был восьмым в роду ревельских аптекарей Бурхардов, арендовавших, а затем и владевших около трехсот лет одной из старейших аптек Северной Европы, расположенной на Ратушной площади столицы Эстонии.

Здесь отпускали лекарства за 9 лет до казни Жанны д’Арк (1431), за 31 год до падения Византийской империи (1453), за 70 лет до открытия Христофором Колумбом Америки и ровно за 100 лет до завершения первого кругосветного плавания экспедиции Магеллана (1522).

Фасад аптеки сегодня.

Каждый из Бурхардов был не только аптекарем, но и врачом, а Йоганн Бурхард — восьмой был еще и большим знатоком искусства, страстным коллекционером. Он собирал все, что казалось ему необычным, представляло художественный, исторический и этнографический интерес. Причем не просто собирал все, что попадалось, но и записывал историю каждого экспоната и связанные с ним легенды, узнавал о них у самых известных ученых и искусствоведов своего времени, с которыми имел регулярную переписку. Возникло одно из лучших частных собраний начала XIX столетия, возможно, единственное такое обширное и разнообразное в Эстонии.

Но главное, что в 1822 году в здании аптеки, на ее чердаке Йоганн Бурхард открыл первый в городе музей, который он назвал «Mon Faible» («Моя слабость»), и в будущем, 2002 году можно будет отметить 180-ю годовщину старейшего таллиннского музея.

Давайте представим, как поднимались на чердак аптеки по узкой лестнице местные тучные бюргеры, чтобы подивиться на собранные чудаком-аптекарем диковинные вещи. Ну, конечно, чудаком — какой добропорядочный бюргер будет заниматься таким никчемным делом — собирать старый, никому не нужный хлам. А все-таки интересно посмотреть, а потому ворчали, пыхтели, но лезли на верхотуру аптеки. А посмотреть и впрямь было на что. Подумать только: перчатки шведского короля Карла XII, ботфорты императора Петра Великого, миниатюрные счеты украинского гетмана Мазепы, автограф Наполеона, посуда и вещи французских королей, средневековое оружие и многое другое.

Лет тридцать назад в Таллиннском историческом музее была выставка части собранных Бурхардом раритетов. Кроме вещей, принадлежавших знаменитым людям своего времени, посетители увидели оружие и одежду древнего Китая, Полинезии и других экзотических стран, статуэтки из раскопок города Помпеи, погибшего при извержении вулкана Везувий, этрусские и римские светильники, мозаики из греческих Сиракуз, египетскую мумию... Впрочем, каталог той выставки не сохранился, да я и не очень уверен, что он был.

Сегодня в Историческом музее можно увидеть отдельные экспонаты из коллекции Бурхарда. Они расположены рядом с находками археологов, доспехами рыцарей, шведских и русских воинов, редкими книгами хроник, моделями кораблей, грамотами о привилегиях местному немецкому дворянству и купечеству, папскими индульгенциями, портретами русских царей, единственным портретом Емельяна Пугачева и многим другим.

Нет в Историческом музее главного — посетителей. Более двух часов я недавно внимательно изучал экспозицию, и за это время в залах музея побывало не более десятка человек. Почему?

Вспомнил, как много лет назад был в музее маленького русского города Чухлома, что на костромской земле. Под стеклом витрины старая «крепостная книга», а на листе картона выписка из нее. Из этих мест пошел род Романовых; рядом дарственная запись, по которой царь Алексей Михайлович отдал во владение «немчину Лермонту» земельные, охотничьи и рыбные угодья, от этого Лермонта зародился род Лермонтовых, чьи имения были в округе Чухломы и Солигалича. За стенами музея раскинулось Чухломское озеро, откуда доставляли к царскому двору знаменитых лещей, а в водах озера отражались белые стены Авраамиева монастыря, и все это было так созвучно с увиденным в более чем скромном музее маленького городка, что и сегодня, спустя два десятка лет, я помню охватившее меня чувство созвучия.

Все, что выставлено в залах Исторического музея на улице Пикк, интересно и значительно, но не вызывает чувства сопричастности посетителя к истории собственной страны, к жизни далеких и близких предков. В музей приходят не за тем, с чем можно познакомиться на лекциях и школьных уроках, прочитать в книгах. У муз другие средства воздействия на сознание и эмоции людей, своя особая атмосфера.

Право же, вместо некоторых таллиннских музеев, в которых почти нет посетителей, открыть бы музей «Mon Faible». Тем более что в коллекции Бурхарда немало экспонатов по истории нашего города: позолоченный меч, которым в 1535 году отрубили голову барону Юкскюлю, монеты ревельской чеканки, посуда... Сохранилась и часть старинного оборудования аптеки. Создать музей и особую атмосферу созвучия можно было бы... чуть не сказал на чердаке старой аптеки, но там теперь ресторан «Карл Фридрих», названный так в честь и по имени бывшего владельца пивного завода «Саку».

Леонид СУРКОВ.
Фото Александра ПРИСТАЛОВА.