|
|
Семь дней в маеЧто ж, Отть заслужил первополосное внимание газет и многочисленные комментарии. Серия его передач «7 дней в мае», которую сам ведущий называет попыткой показать кандидатов в президенты реальными людьми, позволяющей любому зрителю в течение ста минут телеинтервью побыть лицом к лицу с каждым кандидатом и понять его, оценить его стартовые позиции, собрала огромное количество зрителей и вызвала самый широкий резонанс. Об этом можно судить по статистике прямых телефонных звонков в студию на последней передаче, где люди выражали поддержку тому или иному претенденту на президентский пост. Звонков было более 26 тысяч. Но, пожалуй, самый знаковый звонок в студии раздался по окончании воскресной передачи Оття, собеседниками в которой у него были Евгений Томберг и Эне Томберг. Звонил президент Леннарт Мери, чтобы поблагодарить ведущего. Заинтересованность его была столь велика, что той же ночью Мери пожелал просмотреть видеозаписи всех остальных пяти интервью. Знаковость звонка и статистика поддержки телезрителей представляется примечательной, прежде всего, в связи с Евгением Томбергом, если сопоставить его 766 сторонников с 303 у Таранда. Претендент, заведомо не имевший никаких шансов, — представитель русскоязычного населения в стране с нашим уровнем демократии, уже изначально (в силу одной лишь национальности) поставленный в позицию аутсайдера, смог опередить трех претендентов и занять пятое место из восьми. Но главное даже не это. Играя на «чужом поле», выступая перед эстонской аудиторией, он смог четко и откровенно донести до нее проблемы и взгляды некоренного населения. И такой подход заслужил симпатии телезрителей. Между мартом и маем Подвижки интереса к кандидату от ОНПЭ очевидны и по данным опросов социологов-профессионалов. ES Turu-uuringud, проводившее первое обследование общественного мнения по поводу кандидатов на президенский пост, когда еще не обозначилась фигура Пеэтера Тульвисте, а на устах политиков были лишь Тоомас Сави, Эдгар Сависаар и Андрес Таранд, возле имени Евгения Томберга, уже выдвинутого партией своим кандидатом, тогда стоял пустой прочерк. Дело было в марте. Майский же итог опроса выявил русского политика как фигуру, акцептируемую в списке кандидатов. Он уже имел, хоть и однопроцентную, но поддержку со стороны населения. Это в отличие от тех, кто реально обладает по нашей Конституции правом выбирать президента — старейшин уездов и волостей, которые по-прежнему русского кандидата не замечают. Но расхождения симпатий населения и представителей власти у нас факт очевидный. Преодолеть комплексы Если вернуться немного назад и припомнить подавляющую реакцию на решение ОНПЭ выдвинуть Евгения Томберга кандидатом на пост президента и тем самым участвовать в политическом процессе на равных с эстонскими партиями, то она была примерно такой: куда там ОНПЭ тягаться с эстонскими партиями! Не только партии потребовалось преодолеть внутренний комплекс неполноценности, но и тем, кто ей симпатизирует. Решительный шаг партии, казавшийся сначала безнадежным вызовом, оказался эффективным. В первую голову с точки зрения реальной интеграции — то есть подвижек взаимного интереса русской и эстонской составляющих общества Эстонии. Количество звонков поддержки означает интерес к Евгению Томбергу как политику, достойно соучаствующему в общем политическом процессе этого года — выборах президента страны. При всем том, конечно же, предпочтения выборщиков на стороне Тоомаса Сави и Пеэтера Тульвисте. Тем не менее в своем анализе передач Урмаса Оття «7 дней в мае» профессор ТПедУ Волдемар Колга уже не обошел вниманием и кандидата от ОНПЭ. Говоря о том, на каком фоне (помимо студии) лучше всего было бы представить кандидатов, он пишет, что естественной для Тульвисте обстановкой была бы библиотека или собственный дом, для Сави — окружение спортивных медиков, спортсменов или Рийгикогу, если парламент ему милее, Таранд с сыновьями — в Антарктике, Крейцберг — среди учителей, Пятс в любимом им патентном управлении или ботаническом саду, Эне Томберг — в Союзе защиты детей, Евгений Томберг — среди русских Ласнамяэ. Идти дистанцию до конца Народу неважно, пишет далее профессор, с кем спит кандидат, пьет он или трезвенник, богат или беден, что делал в советское время, состоял ли в компартии. Ему важнее, как поведет он себя в ситуации жесткого нажима — останется самим собой или скиснет. И отдавая должное всем участникам телеиспытания, психолог исключает из дальнейшего своего анализа и Таранда с Рюйтелем, и Пятса с Томбергами жестко, но по одной общей для всех них причине — все они сами не верят в то, что станут президентами. Нет смысла рваться, если шансов нет. Телеэкран — жестокая штука. То, что разглядел на нем психолог, важно иметь в виду любому публичному политику. И прежде всего тому, кто представляет русскоговорящее население страны: какой бы ни была намеченная дистанция, идти по ней надо до конца. Сказав «а», помнить, что в алфавите есть и буква «я». Но это тактика. Что же до стратегии, избранной ОНПЭ, прежде всего стратегии прагматической интеграции, которую определил съезд партии, то ее можно назвать эффективной. 766 звонков поддержки Томбергу в студию и звонок президента тому подтверждение. Оказывается, русский политик может быть интересен, пусть его мнения и позиции не во всем схожи с официальными установками. Т.А. |