Письмо Ивану Ивановичу Иванову, написанное вечером в лесной деревне
Сеет дождь, сумерки наступили рано, вечером падал мокрый снег. Поздняя осень. Утром я отвезу Саше-летчику пачку прочитанных газет «Молодежь Эстонии» и ТВ-Парк. Сегодня самой большой новостью в нашей деревеньке посреди болот и леса стало возвращение Саши из Сибири. Полтора месяца он гостил у родственников под Новосибирском. Должен был вернуться раньше, но какие-то проблемы с паспортом помешали. Какой-то печати не хватило. Теперь, наконец, все уладилось, Саша вернулся и тут же отправился на работу в мебельной фирме у одного финна, где он вставляет пружины в диванные рамы. По профессии Саша авиаинженер. Нашел здесь, в Эстонии, свою Пирет, остался жить и работать. Он – единственный русский в нашей деревне. Но никто об этом не вспоминает. Человек он в деревне уважаемый, помимо основной работы занимается ремонтом автомашин. Мастер. Не пьет, после работы гуляет с внуком. Сибиряк, занесенный судьбой в эстонскую деревню, которая дружно зовет его Саша-летчик...
В этом году я много поколесил по Эстонии – был в Пярнумаа, Ярвамаа, Вырумаа, Лаэнемаа, на Сааремаа и Хийумаа. Встречался с волостными и уездными старейшинами. Интересовался, как живут, как чувствуют себя, чем живут, с какими проблемами сталкиваются местные русские. Одним словом, расспрашивал о том, что у нас на высшем уровне называют интеграцией. К своему удовлетворению убедился, что это чужеродное слово обретает-таки человеческое содержание. Постепенно, но упрямо. Жизнь сама расставляет тонкие и сложные вещи по местам.
Самый известный дантист в Курессааре Сергей Бортников – уроженец Волгограда. Говорит по-эстонски, точнее, на сааремааском диалекте. Очередь на прием к нему – несколько месяцев. Судьба его похожа на судьбу Саши-летчика. По окончании Волгоградского мединститута был распределен на Сааремаа лечить зубы пограничников. Женился на островитянке, после вывода войск остался на острове. Живет здесь, трудится в санатории с романтичным названием «Сааремааский вальс». Лечит зубы финнам, шведам, немцам, которые летом заполоняют остров и его санатории.
Таких примеров могу привести немало и из других мест. Конечно же, вопрос не в том, что эти люди женились на эстонках. Тут важен не брак, а род выбранных занятий и профессий, планы на будущее, если они связаны с Эстонией. Если спокойно вдуматься в проблему, можно понять, почему так важен эстонцу его язык. Важен, как и вам ваш родной русский. Историческая память долгая. Ваш язык велик и богат, вы никогда не знали его насильственного вытеснения. Даже Золотая Орда на него не посягала, ограничившись сбором своего ясака. А что высшее русское общество разговаривало по-французски, то таков был его свободный выбор. Немки и датчанки, всходившие на российский трон, быстро выучивали русский, принимая православие.
В эстонской истории не раз бывали кампании ожесточенной русификации, когда школы, университеты и государственные присутствия переводились на русский язык. То было давно. Но новейшая история тоже говорит о многом. В ЦК и на Тоомпеа царил русский язык. Торжественное заседание в честь 40-летия ЭССР целиком проходило на русском. Телевидение транслировало его в каждый эстонский дом. Какие чувства испытали бы москвичи, случись так, что юбилей Российской Федерации зазвучал, например, исключительно на французском? Правда, уже после заседания, когда его с нескрываемым удивлением прокомментировали в мире, местный Белый дом впал в легкое замешательство. Но нашли-таки стрелочника, которому за все и вчинили.
По официальной статистике, эстонцев насчитывается менее миллиона. Родной язык – это единственное, что позволяет человеку сохранить собственную национальную самобытность. Этим и обусловлено наше особое внимание к сохранению родного языка. Опасностей ему грозит немало. Например, то же активное вторжение англо-американской массовой культуры. Оно еще не достигло своего пика (все еще впереди), но уже говорят и пишут наши досточтимые академики о том, что научные диссертации и работы лучше писать на анлийском языке – у эстонского в этой сфере нет перспектив.
Работая в Хельсинки, я дивился отношению некоторых молодых советских дипломатов к финскому языку – не стоит учить, носителей языка мало, к тому же он сложный. От них же я слышал присловье еще царских времен: мол, курица не птица и Варшава не заграница. Так вот и работали эти выпускники МГИМО, ежеутренне читая тассовские обзоры о событиях в Финляндии по материалам, опубликованным в газетах. Не смотрели финского телевидения, не слушали радио.
Изучение языка всегда вопрос отношения. Не существует ни одного языка, который был бы не по силам молодому человеку хотя бы в разговорной форме. Вопрос культуры – хочет ли человек знать язык страны, где живет и работает. А если это язык малого государства, то это и знак отношения к его народу.
Вспоминая годы в Финляндии, должен подчеркнуть, что историческая первопричина государственного двуязычия там иная, чем в Эстонии. Тут сравнивать трудно, поскольку на протяжении столетий шведы жили в Суоми, почти все они знают финский язык. Но и там были схватки о языке в период финского национального пробуждения.
Правовой статус эстонского языка сегодня вызывает острые политические дискуссии, требования отставки премьер-министра звучат даже от его соратников по партии. Но как ни парадоксально, в этот раз у инициативы премьера есть серьезный резон. Правда, форма подачи его неуклюжа, а публичные оправдания просто наивны. Стыдно было наблюдать по телевидению, как ведущие политики напускали туману, отвечая на вопросы телеобозревателя. Но кому интересно, тот может проследить за тем, как менялась политика партии премьер-министра в сфере языка и гражданства с 1992 по 2001 год. Наглядный пример того, как жизнь заставляет меняться политику, отказываться от первоначальных жестких позиций. И еще требования комиссаров из Брюсселя. Если хотим быть в ЕС, то политику должны строить по-европейски, то есть соответственно конституции.
Молодым журналистом я много ездил по России, был в Сибири, на Дальнем Востоке, учился и два года работал в Москве. До сего дня сохранил там друзей. Русский выучил в детстве, семь лет работал на нем на ЦТ и Московском радио. Когда поначалу очень волновался за свой эстонский акцент, тогдашний председатель Гостелерадио Сергей Лапин успокаивал: «Энн Антонович, не волнуйтесь, была бы у вас фамилия Иванов, были бы трудности. Но вы же Анупылд, ваш акцент очень даже симпатичен». С акцентом я говорю до сих пор.
Уважаемый Иван Иванович Иванов! Если вы живете и работаете в Эстонии, постарайтесь выучить эстонский язык, дайте образование вашим детям, проследите, чтобы и они выучили эстонский.
Становится светлей. Пойду, отнесу Саше-летчику пачку газет и скажу ему: «Tere!»
