Говорят, хорошо там, где нас нет. Проверить народную мудрость сегодня становится все легче и легче. Благодаря программе WORK & TRAVEL и не без участия полутора тысяч долларов несмело поднимаюсь по трапу самолета, все еще надеясь, что неприятный процесс взлета можно как-нибудь отменить. Семь часов полета – и вот она, вожделенная Америка, аккурат под крылом самолета. Командир экипажа благодарит пассажиров, желает нам всего самого лучшего, сообщает метеоусловия и прощается…
Часть первая: Нью-Йорк! Нью-Йорк!
Заблуждение первое: Нью-Йорк – американский город.
В Нью-Йорке вы найдете кого угодно, только не американцев. Если вы приедете в США и проведете весь свой отпуск в Нью-Йорке, можно смело утверждать, что в Америке вы не были.
Давайте прогуляемся по Таймс-сквер и окрестностям. Всевозможные китайцы, корейцы, вьетнамцы и Бог знает кто еще с характерным разрезом глаз предлагают вашему желудку смертельно опасные хот-доги и гамбургеры, которые уничтожат не только вашу пищеварительную систему, но и все сбережения через пару часов. Мимо узкоглазых предпринимателей туда-сюда снуют украинско-белорусско-российские эмигранты с мобильниками. То и дело слышится дикая смесь славянских языков с англицизмами и непременным одесским выговором.
Однако не буду повторять банальности. А вот то, что Нью-Йорк - город сумасшедших, замечу непременно.
Идет навстречу вам такой симпатичный прилично одетый афроамериканец. Смотрит вам прямо в глаза и громко так, непринужденно «заворачивает» такой рэп, которого на нашей далекой родине никто и не слышал. Подобное «музицирование» у него закреплено на уровне безусловных рефлексов: он дышит, моргает, передвигает ноги и «читает» рэп, пока идет на работу.
Не успев прийти в себя от пережитого музыкального шока, натыкаетесь на безмерно тучного человека, из-за чего так и не удается определить его половую принадлежность. Как, впрочем, и этническую. Зато можно с уверенностью сказать, что без черепно-мозговой травмы в детстве не обошлось. Человек стоит и умирает со смеху. Причем объективных причин для смеха не наблюдается: жарко, как во фритюре, душно-зловонно, как в резиновых сапогах на босу ногу, грязно и шумно - в общем, радости никакой. Особенно для северного организма, избалованного летними заморозками и относительной чистотой городских просторов. А человеку смешно. Смешно так, что плакать хочется. Загибается в прямом смысле, насколько позволяет фигура, конечно. Смотрит так в глаза доверчиво, раздели, мол, с ним веселье, и ухохатывается. Вам уже не смешно, вам уже страшно. А улица длинная, идти и идти еще…
На углу стоит невероятный поклонник то ли Боба Марлея (судя по прическе), то ли Майи Плисецкой (судя по телодвижениям). Меломан в наушниках (лично вам музыки не слышно) пританцовывает, раскачиваясь слева направо, воздевает руки к небу, храня гробовое молчание. Будто молится то ли на Эмпайр Стэйт билдинг, то ли на неоновое солнце SONY.
Дальше уже легче: навстречу движутся девушки в плотных колготках (жара градусов сорок), юноши в штанах, надетых на что угодно, только не на зад, бабульки, везущие трех очаровательных мопсов в детской коляске, и прочие незнакомцы, они сменяют друг друга с частотой 88 чудаков в секунду. Поначалу вам хочется выключить телевизор или хотя бы сменить канал, так как все это похоже на плохое кино. И только через пару десятков кварталов, насмотревшись на свое отражение в витринах, вы начинаете понимать: это я – странный. Слишком гладко причесан, слишком нормально одет, слишком прилично себя веду, чтобы быть нормальным. Во всяком случае, для этого города.
Заблуждение второе: автомобиль – средство передвижения.
Если вы прибываете в США через Нью-Йорк, то вам можно только посочувствовать. Особенно, если нужно ехать из аэропорта на Манхэттен. Особенно, если во второй половине дня. Именно так случилось со мной.
Добрые американцы в аэропорту, с жалостью глядя на мой багаж, настоятельно рекомендовали взять лимузин. Они, наверное, думают, что мои чемоданы забиты деньгами, недоумевала я, подыскивая себе попутчиков, чтобы сэкономить на такси. Попутчики нашлись, такси тоже. Затолкались мы вчетвером в желтый «форд» и приготовились к приятному путешествию. Разочарование последовало незамедлительно. Кондиционера в такси не оказалось. Дышать приходилось часто, а вот воздух попадал в легкие раз в десять минут, все больше выхлопные газы и прочие радости мегаполиса.
Пробки за городом – обычное дело для Нью-Йорка, в центре которого передвигаться на автомобиле противопоказано для нервной системы. Мы ехали по этой жаре со скоростью два фонарных столба за полчаса. В Нью-Йорк уже не хотелось. Хотелось в какой-нибудь заснеженный поселок за Полярным кругом , в юрту, к оленям, к пингвинам…
За окном время от времени проплывали лимузины. Стаями. Черные и белые. Потом выяснилось, что стоят они не дороже обычного такси, просто перевозят компании побольше. И не надо страдать втроем на заднем сиденье, соприкасаясь жаркими телами. И не надо мудрить с багажом, запихивая его в багажник, как пазл: постоянно переворачивая сумки, меняя их местами, в поисках единственно правильного варианта.
И вообще, в Нью-Йорке лимузином оказывается каждая вторая машина. Такси - соответственно каждая первая. Улицы представляют собой желтые реки, медленно текущие, но неустанно сигналящие. Энтузиазм водителей не иссякает даже по ночам. Сигнальные гудки – как характерный признак и отличительная черта Нью-Йорка – сопровождают вас при отходе ко сну и встречают по утрам. Их слышно даже на 23-м этаже гостиницы через плотно закрытые окна.
Так что пробиться через это желтое месиво на обычном автомобиле практически невозможно. Это удается только полицейским машинам и пешеходам, к которым в Америке вообще относятся очень трепетно. Вот бы порадовались Ильф и Петров. Переходите дорогу по любой желаемой вами траектории, в обход всех ПДД, знаков и светофоров, и будьте уверены – вас не задавят.
Заблуждение третье: увидеть Нью-Йорк и умереть!
С точки зрения туризма, Нью-Йорк – город никакой. Вы, конечно, можете со мной поспорить: а как же Бродвей, как же Таймс-сквер? Только вот попробуйте найти десять различий между ними. Интенсивность неонового излучения – не в счет. Первый день вы, конечно, в полном ошеломлении шатаетесь по Манхэттену, как по виртуальной реальности, время от времени щипля себя за нос. Вообще, для нашего эстонского человека поверить в существование таких габаритов просто невозможно. Даже когда видишь все это своими глазами. Но, повторю, это - в первый день. На второй начинаешь искать то, что привычно ищешь в любой другой столице мира, – достопримечательности. И понимаешь, что собственно Нью-Йорк и есть мировая достопримечательность. А вот по отдельности эти небоскребы рассматривать нельзя. Да и незачем. Гуляя по Пятой авеню, можно совершенно не обратить внимания на то, что уже восьмой раз прошел мимо Эмпайр Стэйт билдинг, не заметив его: обычный серый небоскреб. В рамках человеческого масштаба очень трудно отличить этот билдинг от какого-либо другого. Голова так высоко не поднимается.
Небо я увидела в Нью-Йорке впервые на третий день. Сорок минут из центра Манхэттена по Бродвею пешком – и вы в Центральном парке. Главная достопримечательность парка, естественно, небо. И белки, которых много, и они не боятся есть орехи прямо из рук отдыхающих. Еще дети. Черные, белые, желтые, играющие в лапту. Простите, в бейсбол. Долгожданной свежести мы так и не обнаружили. Да и что ожидать от капельки зелени, окруженной со всех сторон глыбами серого камня.
Так что в Нью-Йорке быстро становится скучно. Это не Европа, где в один музей за новыми впечатлениями можно ходить несколько недель. Зато в Европе вы не найдете столько разнообразных людей. Они не европейцы, не азиаты, не американцы. Каждый из них – индивид, который и является главной достопримечательностью мегаполиса. Этот индивид абсолютно свободен. Он одевается так, как ему удобно. Ему плевать на парижских кутюрье и модные журналы. Он ведет себя адекватно ситуации, не скрывая эмоций. Ему наплевать на Фрейда и психоанализ. Он не привык оглядываться на других. Не он принадлежит миру. А мир принадлежит ему.
И в этом смысле Нью-Йорк можно смело обозначить на любой карте как столицу мира.
Часть вторая: остальная Америка
Заблуждение четвертое: в Америке много толстых.
Сказать много – это не сказать ничего. Их очень много. Катастрофически много! Их больше, чем китайцев, раз в сто пятьдесят. Если, конечно, сравнивать не количество голов, а общий объем. Или массу.
Толстые люди в Америке – это не толстые люди в Эстонии. Наши толстяки, носящие майки размера XXL, кажутся просто воздушными мотыльками по сравнению с этими могучими американскими «слонопотамами».
«Слонопотамы» похожи на гамбургеры с руками и ногами. Но ведут они себя так, будто весят пятьдесят килограммов. Только в Америке вы найдете обтягивающее платье размером 5ХL или мини-юбку того же размера. И они их носят! А еще катаются на американских горках, точнее, пытаются кататься, потому что на каждом втором невозможно застегнуть ремни безопасности: не сходятся.
Они ходят на пляж и забираются в бассейн, который после их вторжения мельчает вполовину. Они ходят за ручку, женятся и рожают таких же гамбургерят. Они кормят детей тем же «фастфудом», растя потомков по образу своему и подобию.
Страшно смотреть, как женщина в междугородном автобусе пытается протиснуться в дверь туалета. И не может. Больно видеть молодую девушку, у которой грудь не только спереди (настоящая), но и сзади, на спине, в виде больших жировых отложений, свисающих с лопаток. И - девятилетних детей, весящих, как минимум, центнер и меж тем жующих гамбургеры и картошку фри. А мама вместо того, чтобы отобрать у ребенка это скопище жиров, углеводов и холестерина и бежать к врачу лечить чадо от ожирения, - эта мама гладит своего мамонтенка по голове и предлагает еще парочку хот-догов.
Увидеть в США стройную девушку так же сложно, как обнаружить в пустыне Гоби вывеску «Соки. Воды».
Безжалостный темп жизни превратил американский стол в уродующую, но быстро насыщающую машину «Fast Food». Они больше не готовят дома.
Заблуждение пятое: американцы помешаны на здоровом образе жизни.
Если они и помешаны, то очень сильно это скрывают.
Однако видимость здорового образа жизни поддерживают все продуктовые магазины страны. У них все обезжиренное, обезкофеиненное. Без калорий, без холестерина. «У них даже пиво какое-то обезжиренное», – сокрушался один из европейских любителей солодового хмеля.
В магазине найти молоко с содержанием жира больше 1,5% так же «легко», как золото в ида-вируских шахтах. Но все это обезжиренное добро не спасает американцев от плохого самочувствия. Видимо, у себя дома они настолько звереют от всего обезжиренного, что совершенно не заботятся о количестве «вредноты» в ресторанных гамбургерах. Которыми, в основном, и питаются.
Второе, что поражает после толстяков, – это обилие калек, инвалидов, людей с различными изъянами. С одной стороны, это указывает на то, насколько терпимо американское общество к таким людям. И насколько продуманна американская жизнь для инвалидов: абсолютно везде есть пандусы, лифты, самооткрывающиеся двери, специальные подножки в автобусах, а также ремни безопасности. Потому и видишь инвалидов едва ли не чаще, чем здоровых людей. Им удобно гулять, им удобно ездить на автобусах, им удобно жить.
Но, с другой стороны, их очень уж много. Немощность большинства связана не столько с катастрофами и несчастными случаями, сколько с врожденными пороками и недостатками. Рекламные ролики на телевидении на 50% состоят из рекламы лекарств. Таблетка, чтобы сходить в туалет, таблетка – чтобы уснуть, проснуться, поесть, похудеть, избавиться от морщин… Однако изобилие таблеток не делает американцев здоровее, как и пища, изобилующая химическими добавками, концентратами, сахаро-кофе-жирозаменителями.
Я пыталась готовить какие-то наши блюда из их продуктов. Внешне похоже, а на вкус – что угодно, только не то, что должно было получиться. Единственное, что нашла в магазине, по вкусу не слишком отличающееся от того, что привыкла есть дома, это редиска и бананы.
Собираясь в Америку, думала: они там нигде не курят. Ни в барах, ни в отелях, ни в парках, ни в других общественных местах. Представляла себе эдакие аквариумы-резервации для курильщиков, полные дыма и чахлых рабов вредной привычки.
Оказалось все проще. Где не подписано «No smoking», там можно курить. И я бы не сказала, что мало курильщиков на земле индейской. Достаточно много. Но курят, в основном, люди лет сорока-пятидесяти. Как раз те, чья молодость пришлась на пору хиппи и сексуальной революции. Молодежь к никотину равнодушна. А если и курит, то, главным образом, афро-американская. И не только табак. Но о них, чернокожих, надо писать отдельно.
