Исполнилось 290 лет со дня рождения Михаила Ломоносова
«Что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал».
Он «был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один являлся сподвижником просвещения».
То и другое сказано о великом русском ученом Михаиле Ломоносове, со дня рождения которого исполнилось 290 лет. Первый пассаж на совести Павла I. 10-летний наследник российского престола так изволил откликнуться на кончину Ломоносова в 1765 году. Надо полагать, он высказывал не только и не столько свое мнение... Второе суждение принадлежит Александру Пушкину. 70 лет спустя гений русской поэзии одним из первых по достоинству оценил деяния своего выдающегося соотечественника.
Не то чтобы Ломоносова вовсе не отмечали при жизни, нет. Но славен он был почти исключительно как ритор и поэт, автор многочисленных хвалебных од. Об истинной ценности его научных открытий современники имели весьма смутное представление. Пожалуй, лишь великий математик Леонард Эйлер по достоинству оценивал тогда эту сторону деятельности Ломоносова. Но даже он признавал, что подчас ему затруднительно было вынести компетентное суждение о проблемах, которые затрагивал Ломоносов: настолько смелым и оригинальным был его подход, настолько опережал он в своих прозрениях уровень научных представлений эпохи.
Ближайшее окружение мерило Ломоносова своим аршином: грубый, своенравный мужик, который за все хватается и все хочет подмять под себя. Даже доброжелатели недоумевали: не слишком ли широк размах?
А размах был не просто широк — необъятен: химия, физика, оптика, астрономия, техника, геология, минералогия, кристаллография, география, метеорология, экономика, история, филология, поэзия, мозаичное искусство. Это были не просто сферы интересов. В каждой из этих областей человеческого знания он совершал открытия, которые определяли дальнейшее движение науки. При этом разносторонность Ломоносова — не блажь и не самоцель. Она — способ познания мира во всей его целостности и «дивной разности».
XVIII век обрушивает на его голову тьму вопросов, но связывает по рукам и ногам паутиной догм и предрассудков.
И Ломоносов спорит с веком. В эпоху почти безоговорочного господства теологии он решительно отвергает постулат о божественном происхождении природы и человека и предпринимает попытку дать единую материалистическую картину мира, целиком основываясь на выводах современного естествознания. Он связывает в единое целое материю и движение, закладывая тем самым основы атомно-кинетической концепции строения материи. Он не только формулирует «всеобщий закон природы» — закон сохранения материи и движения, но и экспериментально его подтверждает.
Он развенчивает мифы и их создателей. Он наносит сокрушительный удар по теориям о существовании особой «горючей материи» — флогистона — и раскрывает сущность горения как химического процесса. Он изгоняет из физики теплород — некое невесомое вещество, определяющее степень нагревания или охлаждения предметов, и формулирует молекулярно-кинетическую теорию теплоты.
Он не желает идти в ногу со временем. Он не мыслит серьезных достижений в любимой им химии, которую, кстати, впервые определил не как искусство, но как науку, и закладывает основы первой синтетической науки — физической химии. Как специальная отрасль знаний она окончательно утвердится лишь во второй половине XIX века. Он высказывает идею о существовании глубокой внутренней связи между светом и электричеством. Опытным путем это будет доказано в 1875 году. Он изучает и классифицирует типы полярных льдов и выдвигает теорию большого ледяного дрейфа. Научно она будет доказана лишь в XIX-XX вв. Он теоретически обосновывает существование Антарктиды (ее откроют в 1820 году) и архипелага к северо-востоку от Шпицбергена (Землю Франца Иосифа обнаружат в 1873 году). Он выдвигает идею создания сети метеостанций и научного предсказания погоды, которая воплотится в жизнь только в XX веке.
Ломоносов — глаза и уши своего времени. Он смотрит под ноги и говорит о прямой связи происходящих в Земле физических и химических процессов с образованием руд и минералов, одним из первых обосновывает органическое происхождение ископаемых видов топлива. Он смотрит на Солнце и выдвигает революционную идею о наличии на его поверхности постоянно происходящих процессов изменения состояния вещества. Он глядит на Венеру и открывает на ней атмосферу. Он слушает родную русскую речь и формулирует новые правила стихосложения, а затем и принципы, на которых базируется современная орфография.
Как все это и многое другое могла вместить недолгая (всего-то 54 года) жизнь одного человека — остается тайной. Более того, отпущенный Ломоносову на творчество срок смело можно уполовинить: лишь в 19 лет он начал получать систематическое образование сначала в Москве, потом в Петербурге и Германии.
Есть и другая неразгаданная тайна. Как сын крестьянина из Богом забытой деревни на северной окраине России смог совершить такую фантастическую карьеру? В крепостной стране простолюдин, «мужик», получает дворянский титул, становится членом Российской, Шведской, Болонской академий наук. Только ли благодаря гениальной одаренности? Вряд ли — талантов на Руси всегда хватало, да сколько сгинуло — не счесть. К тому же характер Ломоносов имел явно не подходящий не то что для быстрого — любого продвижения по карьерной лестнице: вспыльчивый, дерзкий, упрямый. И гордый — явно не по чину. Вот и передавали поморы из уст в уста легенду о царском происхождении великого земляка: был-де Ломоносов сыном Петра Великого.
Не был. Но великое дело его — просвещение России — продолжил. Во всех деяниях и помыслах своих он руководствовался только одним — интересами государства и людей, его населявших. «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном», — пишет он и ратует за снаряжение экспедиции для отыскания северного морского пути из Ледовитого океана в Тихий. Озаботившись проблемой сокращения численности населения России, он определяет целую систему мер для «сохранения и размножения российского народа». А дабы просвещать его, сначала читает публичные лекции на русском языке (взамен латыни), а затем становится идеологом создания первого русского университета, доступного всем слоям населения. В 1755 году такой университет был открыт в Москве и теперь носит имя своего родителя.
Интересы России, а следовательно, и интересы науки Ломоносов защищал любыми способами, по молодости не только бранным словом, но и кулаками, за что снискал славу бешеного хама и неблагодарного плебея. Кто-то, как Павел I, назовет его за это дураком, а кто-то, как Пушкин, извинив мелкие прегрешения — где ж вы видели гения с легким характером? — поставит в один ряд с самыми известными государственными деятелями России.
