83 года назад 26 ноября всеэстонское Земское собрание приняло постановление «О гражданстве Эстонской демократической республики». По сути дела это был первый закон эстонского государства о гражданстве. Эстонское гражданство автоматически получили все те, кто проживал и был внесен в регистровые книги городов и сел на 24 февраля 1918 года на территории Эстонской Республики.
В последние четыре года 26 ноября отмечается в Эстонии как день, который должен способствовать воспитанию у граждан чувства Родины и гражданских добродетелей. В сегодняшней Эстонии День гражданина имеет еще одно измерение – напоминание того факта, что четверть населения страны эстонского гражданства не имеет.
Принципы, на которых была основана политика Эстонии в области гражданства, устоялись и стали сегодня почти незыблемыми. Принятый в феврале 1992 года Закон о гражданстве Эстонской Республике практически восстановил аналогичный довоенный закон и, соответственно, объявил гражданами Эстонии тех, кто уже был ими до 1940 года, и их потомков. Закон о гражданстве от 1995 года окончательно перекрыл юридические лазейки для приобретения гражданства без сдачи экзаменов по эстонскому языку и проверки знания Конституции. Одно из самых либеральных (по европейским меркам), эстонское законодательство тем не менее жестко следует представлениям о восстановлении (реституции) довоенной Эстонии. Поэтому сотни тысяч жителей страны (преимущественно русские), приехавшие или родившиеся в Эстонии за последние полвека, все равно приравниваются к тем немногочисленным иностранцам, которые стремятся поселиться в республике и стать ее гражданами лишь сегодня.
Сегодня в Эстонии нет ни одной политической силы, которая всерьез готова была бы покуситься на основы политики гражданства. Партии нынешней правящей коалиции («Исамаалийт», Реформистская партия, Умеренные) даже записали в трехстороннем соглашении, что не пойдут на изменение основных принципов политики как в области гражданства, так и в отношении иностранцев. Оппозиционные левые партии Народный союз и Центристская партия не менее суровы, чем их правые политические противники. Русские партии и общественные организации тоже утратили иллюзии и сами не слишком верят в прежние популистские лозунги, например, об автоматическом предоставлении гражданства хотя бы тем, кто родился в Эстонии. Вместе с тем сто тысяч граждан России и двести тысяч лиц без гражданства, живущие и исправно платящие налоги, заставляют и правящие партии, и некоторых оппозиционных политиков, и русские политические силы отыскивать возможности и делать послабления в действующем порядке для сейчас уже немногочисленной категории лиц, которые еще хотят получить синий паспорт.
Процесс натурализации неграждан, по всей видимости, затянется надолго. Во-первых, потому что массовой кампании по натурализации не предвидится, ибо это противоречит государственной программе интеграции, одобренной эстонским правительством в марте 2000 года. Эстонское государство вполне определенно сделало ставку исключительно на личную инициативу жителей-неграждан, готовых преодолеть любые трудности во имя получения заветного паспорта. Интеграция в обществе является результатом собственного свободного выбора индивида, а не предписанным сверху решением, – гласит государственная программа.
Во-вторых, к исходу 2001 года стало очевидным, что обсуждение приема Эстонии в НАТО и в Европейский союз не увязывается с наличием в нашей стране и сотни тысяч жителей – граждан России, и свыше двух сотен тысяч апатридов. Разрешение проблемы безгражданства не стало непременным условием интеграции Эстонии в ЕС и НАТО. Миллионы иностранцев, в том числе из стран Азии и Африки, постоянно живут и работают в странах ЕС, а общая европейская политика в области иммиграции не рассматривает их как существенную угрозу безопасности и причину для их оптовой натурализации. Тем более НАТО не видит сегодня причины бить в набат из-за миллионов граждан-россиян, уже прижившихся в странах-членах НАТО.
В третьих, стремление Брюсселя реализовать политику расширения Евросоюза и оправдать уже вложенные в этот процесс многомиллиардные средства заставило даже ОБСЕ закрыть глаза на некоторые недоработки в эстонском законодательстве.
С точки зрения НАТО и ЕС, а теперь и ОБСЕ, тихие и законопослушные эстонские иностранцы более не являются потенциальным источником этнического конфликта в Эстонии. И, наоборот, непродолжительная, но острая дискуссия по поводу отмены языковых требований к депутатам парламента показала, что дальнейшее давление на эстонские власти с целью заставить их изменить принципы политики в области гражданства и в отношении иностранцев способно дестабилизировать ситуацию уже в самой эстонской общине, когда на смену правым прагматикам придут отпетые националисты их оппозиционного лагеря. Куда ни кинь – всюду клин.
Геополитические соображения, которыми руководствуются европейские чиновники, вряд ли дойдут до сердец тысяч русскоязычных жителей Эстонии. Последние на собственном опыте прочувствовали, как проводимая в Эстонии политика в области гражданства привела к появлению среди ее постоянных жителей огромного числа лиц без гражданства – апатридов.
Государственная политика интеграции исходит из того, что примерно 25% населения Эстонии не имеют гражданства Эстонской Республики, а около 17% – не имеют гражданства ни одной страны. И, несмотря на то, что официально целью интеграции является увеличение числа людей, имеющих эстонское гражданство, и формирование у эстонцев и неэстонцев единого государственного самосознания на базе единого информационного пространства и уважения мультикультурности Эстонии, каждый год 26 ноября в День гражданина десятки тысяч эстоноземельцев будут особо чувствовать, что они этому государству как граждане не нужны. И так каждый год. 26 ноября. В День сурка.
