«Молодым везде у нас дорога, старикам всегда у нас почет» — когда-то именнотак звучали слова известной песни. И правды в тех словах было, признаемся сами себе, достаточно много: молодые знали, что и образование, какое захотят, получат, и работой их обеспечат непременно. Старики же и представить себе не могли, что их пенсии вдруг не хватит на лишний бутерброд с маслом.
Не будет лишним напомнить, что нынче не те времена, иные. Как-то так незаметно получилось, что и у молодых периодически возникают определенные проблемы с «выбором дорог» (они теперь, как известно, не для каждого и не везде). А уж про стариков и говорить нечего – эта категория со временем стала для государства вовсе обременительной: работать уже не могут, пенсии им выплачивай (да еще и прибавки требуют), болеют то и дело, драгоценное время у врачей отнимая. Словом, «совершенно бесполезная» братия, и, стало быть, чем их будет меньше, тем лучше для бюджета небогатой страны.
Но вот когда старики, да еще инвалиды – туши свет. Для современного семейного врача это такая обуза неподъемная, что впору пожалеть несчастного доктора, которому «и достанутся же такие пациенты».
Ох уж эти старики!
«Ноги совсем отказывают». Фото Эллен КАЛЬЮМЯЭ
Надежде Михайловне, жительнице столичного района Ыйсмяэ, 8 марта следующего года исполнится 80 лет. Так уж получилось, что все болячки, нажитые за долгие годы, вдруг, будто сговорившись, решили одновременно атаковать старушку. Так она и стала бессрочным инвалидом II группы в феврале 1996 года (основание – общее заболевание). В апреле прошлого года Надежда Михайловна получила решение ВТЭК о тяжелой степени инвалидности.
Сейчас бабушка с трудом передвигается с помощью то тросточки (подтягиваясь на растянутых по квартире стропах), то специального приспособления на колесиках, то инвалидного кресла. В зависимости от физического состояния на данный момент.
И все бы ничего, но с каждым днем все труднее становится обслуживать себя и обходиться без посторонней помощи. Совершенно случайно из нашей газеты старушка узнала, что в соответствии с определенной для нее степенью инвалидности ей положены опекун и прибавка к пенсии в размере 400 крон (для старика с пенсией в 1170 крон названная сумма очень существенна). Обрадовавшись, Надежда Михайловна позвонила в социальный отдел по месту жительства. «Да, — сказали ей, – эти льготы вам действительно полагаются. Еще год назад вы имели право ими воспользоваться».
Не тут-то было
Оказалось, что у Надежды Михайловны закончился срок действия паспорта. А для его оформления необходимо лично прибыть в Департамент гражданства и миграции. Но поскольку наша бабушка почти не ходит, в департаменте согласились выдать паспорт опекуну, но с условием, что необходима справка от семейного врача, что человек действительно физически не в состоянии сам прийти за справкой.
А для того, чтобы получить справку о том, что не ходит, Надежда Михайловна вызвала врача на дом (если бы ходила, то непременно сама пошла на прием в поликлинику). При вызове попросила регистратора сказать врачу, что ей нужны не только лекарства, но и справка.
Врач по вызову пришла. По словам старой женщины, «такая сердитая и резкая. Повозмущалась, что не нашли амбулаторную карту, развернулась и ушла». При этом не поинтересовалась даже самочувствием пациентки. За справкой велела приходить в поликлинику.
Описывать все перипетии получения паспорта нет ни времени, ни желания. Скажу лишь, что после очередного обращения за помощью в социальный отдел паспорт Надежда Михайловна все же получила.
Но тут выяснилось, что степень инвалидности-то уже не та!
«Инвалидность ваша подозрительная какая-то»
Похоже, что приблизительно эти слова слышат инвалиды, когда-то получившие пожизненную инвалидность, а теперь, по новому положению, вынужденные представать перед комиссиями с целью «подтвердить и оправдаться». Оправдаться за то, что, к примеру, первая группа инвалидности была дана в свое время за отсутствие, допустим, руки или ноги. И подтвердить, что по прошествии лет ни нога, ни рука так и не выросли, а потому человек все-таки имеет право на теперь уже тяжелую степень инвалидности.
Надежда Михайловна тоже не избежала подобной участи. На новой комиссии ВТЭК решили, что степень инвалидности уже перешла в разряд средних. Поправляется, стало быть, старушка. А с такой инвалидностью ей опекун не положен и прибавка к пенсии – в два раза меньше.
«Получили, что хотели?» — поинтересовалась семейный врач. Отомстила, что ли, за обращение в социальный отдел?
Коллеги семейного врача, видно, тоже «уставшие от престарелых пациентов», советуют Надежде Михайловне запастись судном и памперсами. И утверждают, что ноги болят и мерзнут у всех стариков. Элементарно.
Общий случай
К сожалению, этот случай не единственный, поэтому сугубо частным его называть и не стоит. Просто не каждый инвалид найдет силы обратиться в редакцию газеты со своей болью.
Нам стало известно также о жительнице Ласнамяэ Нине Александровне, прикованной к постели пожилой женщине. У нее есть взрослая дочь, поэтому опекун Нине Александровне также не положен. То, что дочь вынуждена на износ работать, потому что одна воспитывает детей, в расчет не принимается.
И семейный врач, хоть и из другой поликлиники, относится к своей пациентке абсолютно аналогично ыйсмяэскому. При посещении лежачей больной «интеллигентная» дама высказывает капризы по поводу отсутствия в квартире письменного стола. Дескать, рецепт выписать негде.
А ведь деньги семейному врачу начисляются и «по головам» стариков тоже. Но, похоже, легче денежки получать, а пациентов при этом иметь здоровых.
Странно, но представители самой гуманной профессии как-то слишком часто в последнее время забывают о гуманности, отмахиваясь от хронических больных, от инвалидов, от стариков, как от надоедливых мух. Не иначе, быт заел.
А насчет льгот, предоставляемых таким старикам… Пенсия у Нины Александровны 1600 крон. Памперсов ей на месяц нужно 90 штук. Каждый стоит 11 крон. Итого – 990 крон. Дальше считайте сами.
«Как было бы хорошо…»
«… Если бы открыли кабинет с врачом, который делал бы уколы с путевкой в иной мир таким вот никому не нужным старикам, кому жизнь стала в тягость. Было бы всем хорошо, и собесу, и правительству. Я была бы в первых рядах у дверей этого кабинета на своей инвалидной коляске.
А может быть, такой врач смог бы приходить на дом? Я приглашаю!»
