архив

"Молодежь Эстонии" | 15.10.01 | Обратно

История из-под прилавка

Разворачивая в обшарпанном интерьере бывшей хлебной лавки эту выставку, работники Хаапсалуского музея хотели показать всем гостям «Эстонию, которой мы не хотели».

Гоните рублики

Чего в том магазине хватает, так это соли, а вот пшенка только по талонам. На том товарное изобилие продмага исчерпано. Правда, есть еще в недосягаемом отдалении лоточек с заморским фруктом, пределом мечтаний детворы и излюбленным лакомством обезьян. Без талонов, но только не за наши «деревянные». Такова вкратце экспозиция временной торговой точки, немаловажным атрибутом которой является ярко накрашенная дама в застиранном не первой свежести халате.

Конечно, есть во всем этом элемент гротеска. Хотя бы та же вымазанная цикламеновой губной помадой продавщица в бывшем белом халате, или та же соль в неограниченной продаже за рубли, а бананы — за «фимки». Гротеск и в том, что талоны в Эстонии появились и исчезли в течение одного и весьма непродолжительного отрезка времени — так называемого переходного периода девяностого — девяносто первого годов. Что же касается остального, то наши магазины по сравнению со многими их собратьями из российской глубинки справедливо считались филиалами товарного рая, к которому так и норовили прильнуть бесчисленные гости республики, уезжавшие отсюда с чемоданами и сумками, набитыми «маратовским» трикотажем, «калевскими» шоколадными наборами и бутылками «Вана Таллинна» в придачу. Кстати, на церемонии открытия, по-нашему — презентации, гостей потчевали «калевским» же, но суррогатным шоколадом и, к счастью, не суррогатной водкой.

Ради воссоздания недалекой исторической истины, наверное, стоило в этой экспозиции намекнуть на такое забытое явление, как дефицит и способы его теневого распределения. То есть продажу из-под полы или прилавка только своим или способным выложить за товар сумму, во много крат превышающую его номинальную стоимость. Или купить по номиналу, но за возможность оказать продавцу ответную, не менее значимую услугу. Например, за билет на концерт Аллы (тогда еще не Борисовны) Пугачевой, почему-то особенно горячо любимой работниками советского прилавка.

Отнесем к гротеску и желание устроителей выставки спроецировать непродолжительный период распределения очень многих товаров на все полвека пребывания Эстонии в составе СССР.

Большего внимания, думается, заслуживает другое — время появления выставки или, если верить ее организаторам, зарождения самой идеи таким образом подвигнуть жителей Хаапсалу начать сдавать в музей предметы обихода того периода, которые вскоре могут обрести некую историческую или иную ценность.

Неизбежные намеки

Вроде бы вся экспозиция посвящена десятилетию восстановления независимости. К ней — годовщине — все в Эстонии готовились загодя. И выставку эту, наверное, можно было развернуть пораньше, до того, как схлынул пик пляжно-курортного сезона. Но появилась она не в разгар лета, даже бабьего, а чуть позже, аккурат после ухода из Кадриоргского дворца большого любителя отдохнуть под Хаапсалу.

Итак, будем считать, что открытие магазина-выставки вскоре после избрания на пост президента республики Арнольда Рюйтеля является случайным совпадением и авторы экспозиции имели в виду лишь то, о чем они говорят открыто: показать таким образом, какой Эстонии все мы не хотели, и заодно пополнить свои фонды ненужным простому горожанину хламом.

Убедительную победу Арнольда Рюйтеля на президентских выборах многие пытались подать как откат к прошлому. Мол, представитель бывшей красной номенклатуры воплощение как раз того самого прошлого, от которого мы усиленно отрекаемся. И даже английского он, дескать, не знает. И лишь потом до сознания начало доходить, что избрание на высший государственный пост представителя оппозиции является не чем иным, как выражением недовольства низов политикой и практикой трехпартийного правительства, в котором лидируют правоцентристские либералы во главе с Мартом Лааром.

Поднятая целина

Именно селяне и те, кто постарше, оказались решающей силой при решении вопроса, кому быть следующим президентом Эстонии. Здесь, вероятно, уместно сказать, что добрым лыком в строку избрания Рюйтеля пришлось не то, что он был в прошлом связан с местной коммунистической элитой, а то, что эта элита определенным образом — возможно, она того и не хотела — эстонское село сохранила. Колхозы и совхозы могли называть как угодно, именем Ленина или Героя Советского Союза Ляхова, именем 9 Мая или просто Победы. Но в любом случае они были эстонскими не только по территориальной принадлежности, но и по национальному составу работников. Исключение составлял разве что один совхоз «Нарва», расположенный под боком самого русского эстонского города.

Крестьянство, соль и хранитель всех национальных традиций эстонского народа, оказалось самым обиженным и наиболее пострадавшим от восстановления независимости. Сегодня на селе безработица вдвое выше, чем в среднем по стране, а уровень денежных доходов во столько же раз ниже. Что проку крестьянину от возвращенной противоправно национализированной земли и прочей собственности, если нет средств. Естественно, он обратит взоры своей памяти к совсем недалеким оккупационным временам, когда заработок на селе был намного выше, чем в городе. Когда доярка на ферме получала под стать шахтеру. Иными словами, выбор в пользу Арнольда Рюйтеля несет в себе известную долю протестных мотивов этой самой соли эстонской земли и нации.

Кроме того, потерпевшим первое серьезное поражение правоцентристским либералам следовало учесть и то, что в рядах этих «протестантов» немало людей, которые в разные годы были связаны с Арнольдом Рюйтелем. Это и выпускники сельскохозяйственной академии, ректором которой он был на протяжении многих лет, это и бывшие специалисты и руководители колхозов и совхозов, которые Рюйтель курировал, будучи секретарем ЦК компартии. Уж они-то знают, что Рюйтеля можно заподозрить в чем угодно, только не в коммунистической лозунговости или красно-партийной ортодоксальности. Кстати, и самих руководителей сельскохозяйственных предприятий в Эстонии выбирали чаще из числа профессионалов. Если был членом партии — прекрасно, нет — предлагали вступить в передовой отряд советского общества. Сюжетов из шолоховской «Поднятой целины» во времена Рюйтеля на эстонской земле не было.

Правительственные припарки

Однако вернемся в магазин. Пресловутая талонная система в «Эстонии, которой мы не хотели», стала своего рода жупелом, которым еще не так давно размахивали представители правящего большинства всякий раз, когда где-то раздавался ропот недовольства политикой трех партий и правительства. Мол, хотите Сависаара, так это же он ввел талоны, и вы часами мерзли в очередях за хлебом. Но справедливости ради следует сказать, благодаря жесткому распределительному механизму товарный голод не перерос в голодание народа. А ирония судьбы заключается в том, что именно сегодня пошли разговоры о том, что как раз Сависаар «чистит перышки» и открыто заявляет о готовности своей партии занять место, насиженное командой Марта Лаара.

Предугадывать ход событий не будем, время покажет. Симптоматично, что избрание Рюйтеля пришлось на пик кризиса доверия правительству Лаара, которому давно уже следовало заняться «ремонтом» своего кабинета министров. Отставка министра экономики Михкеля Пярноя, добровольного или назначенного стрелочника, больше напоминает запоздалую припарку.

 

Александер ЭРЕК