архив

"МЭ" Среда" | 31.10.01 | Обратно

Братья

С членами Рийгикогу Виллу РЕЙЛЬЯНОМ и Янно РЕЙЛЬЯНОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

— В марте 1999 года в Рийгикогу были избраны три пары братьев — Калле и Тойво Юргенсоны из «Исамаалийта», центристы Тойво и Юло Тоотсены и представители Народного Союза братья Рейльяны. Поскольку вы происходите из многодетной семьи, расскажите немного о Рейльянах вообще. Сколько вас? Кто вы?

Виллу: У наших родителей, крестьян, было восемь детей. В живых осталось только четверо. Старшая сестра Вийви уже на пенсии, всю жизнь проработала лесоводом. Брат Яан — сельский предприниматель. И мы с Янно.

— В клане Рейльянов нет идейных разногласий? Все состоят в Народном Союзе?

Янно: Нет, не все. Мои дети пока держатся в стороне от политики. Дочь учится в докторантуре Тартуского университета, сын — студент-экономист, работает в Хансабанке. А брат Яан, действительно, активно участвует в работе партии. На региональном уровне.

— Что вас двоих позвало в политику? Ведь один из вас по профессии — инженер-лесовод, второй — доктор экономических наук, профессор Тартуского университета...

Виллу: Я принял участие в выборах Рийгикогу-95, если хотите, из чувства миссии. Уж очень настрадалось наше сельское хозяйство в годы первого правительства Марта Лаара.

Янно: А я пришел в Рийгикогу в 1999 году на помощь брату, чтобы придать больше научности политике нашей партии и ее фракции. Окончательно с университетом не расстался, хотя, признаюсь, там, в Тарту, работа была для меня более интересной. Но слишком уж критическое время переживаем мы сейчас, на кону — судьба самой Эстонии, ее будущее, и наблюдать за всем этим со стороны — даже со стороны любимого университета — было бы неправильно.

— Если почетного председателя Народного Союза, а ныне президента Эстонии Арнольда Рюйтеля отличает удивительная сдержанность и уравновешенность, то братья Рейльяны, особенно Янно, очень эмоциональные политики. Руководство Рийгикогу — простите, что напоминаю, — делало даже замечание вам, г-н профессор, за то, что в пылу полемики вы назвали одного из оппонентов глупцом. Эмоциональность, на ваш взгляд, — сила или слабость политики?

Янно: Наверное, и то, и другое. Быть равнодушным в политике — все равно, что быть серой, незаметной тенью. А эмоциональность... она может быть неуместной, когда идет серьезный разговор и обсуждаются сложные темы, где надобно быть предельно собранным и уравновешенным. И может быть очень даже уместной, если, к примеру, оппонент настолько увлекся, что решился на заведомую ложь.

— Народный Союз переживает сейчас свой звездный час. Его называют президентской партией, рейтинг Народного Союза еще никогда не поднимался столь высоко. Многие наблюдатели отмечают: для победы Рюйтеля партия и ее сегодняшний председатель Виллу Рейльян избрали правильную тактику — «ukselt uksele hддlte kogumine». То есть от двери к двери, по голосу, по зернышку...

Виллу: Естественно, каждая партия выработала план пропаганды, продвижения, популяризации своего кандидата в президенты. Хотя, прежде всего, надо было иметь такого кандидата, которого стоит вести к цели. У нас такой кандидат — опытный государственный деятель — был. Если другие партии, судя по всему, уповали главным образом на могущество средств массовой информации и особенно телевидение, рекламу, то мы с самого начала решили прежде всего работать в регионах, в среде председателей городских и волостных советов, то есть потенциальных выборщиков. Мы с Рюйтелем постоянно бывали на местах, говорили с людьми. И — что очень важно! — слушали их. В результате — выигрыш в первом туре и победа во втором. Разумеется, с помощью голосов представителей других партий и прежде всего центристов.

Янно: Добавлю, что выборщики — не послушное стадо, которое можно увлечь красивыми и складными речами. Партия, которая к ним пришла, к ним обратилась, должна была иметь идеологию, близкую и понятную народу. Такая идеология, близкая и понятная людям, живущим и за пределами больших городов, у Народного Союза есть.

— Как вы относитесь к тому, что непоклонники Арнольда Рюйтеля (писатель Хандо Руннель, например) снова и снова попрекают его коммунистическим прошлым? Не пора ли с этим кончать? Иначе сегодняшние либералы и демократы сами уподобляются коммунистам, мучившим людей всякого рода анкетами на тему о том, а нет ли у вас родственников за границей, чем занимались ваши родители до 17-го года и т.д. и т.п.

Янно: Видите ли, у большинства политиков правящего тройственного союза вообще нет прошлого в сфере государственной деятельности, даже красного. Ведь они — подростки от политики. А поскольку никакого свинства, никаких скелетов в шкафу за представителями Народного Союза не водится, то они и копаются в их биографии. Разумеется, мы люди не безгрешные. За десять лет независимости были и у нас ошибки. Но ошибки делают все.

— Известный политолог Ииви Массо, подводя итоги избирательной кампании по выборам президента, пришла к выводу, что появление А.Рюйтеля в Кадриорге — это в известной степени победа второй Эстонии. Вы с ней согласны? Если да, то что может в ближайшее время изменить в Эстонии новый президент с учетом того, что она парламентская, а не президентская республика?

Виллу: Президент может изменить очень многое. И прежде всего отношение к той самой второй Эстонии, на которую, кстати, президент Леннарт Мери не обращал никакого внимания. Парламентариев у нас 101, а президент — единственный, и потому его слово очень авторитетно, его пожелание — это больше, чем просто пожелание, как и его совет — больше, чем просто совет. А кроме того, он — гарант Конституции, и если исполнительная власть не думает о будущих поколениях, то он может авторитетно указать ей на это.

Янно: Арнольда Рюйтеля привели в Кадриорг как вторая, так и первая Эстония, потому что Народный Союз объединяет как тех, так и других. У нас в партии есть бедные и богатые люди, молодые и старые — все, кто думает не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне Эстонии. Мы активно сотрудничаем с предпринимателями, солью земли нашей, прекрасно понимая, что без предпринимательства никакое государство не способно развиваться.

— Правящую коалицию сегодня раздирают противоречия. Но крепка ли сегодня объединенная оппозиция? Может ли она быть конструктивной силой?

Виллу: Конечно, может. По всем наиболее значимым и принципиальным вопросам Народный Союз и центристы голосуют согласованно. У нас нет непримиримых противоречий. Между фракциями центристов и Народного Союза выработан договор, который при необходимости будет немедленно подписан. Все это, конечно, не означает, что наше сотрудничество безупречно. Перед выборами президента, как вы знаете, возникли кое-какие проблемы, когда мы здесь, в Рийгикогу, обменивались впечатлениями. Ведь центристы не верили, что Рюйтель — проходной кандидат.

— Никто не верил.

Виллу: А мы верили. И, как видите, не просчитались.

— Популярность правящего тройственного союза в последнее время заметно упала (тут особенно претерпел рейтинг «Исамаалийта»). Допустим, Март Лаар захочет уйти в отставку. Стоит ли оппозиции приходить сейчас к власти? Ведь за оставшиеся до следующих парламентских выборов полтора года что-то существенно изменить, поправить уже невозможно, а наломавшая дров коалиция таким образом уйдет от ответственности...

Янно: Четыре года — нормальный срок для того, чтобы власть могла доказать свою состоятельность во многом, если не во всем, реализовав свою политику. И поэтому лучше, если правящая коалиция будет у власти от звонка до звонка. Тем более, что за ней большие долги, ведь она так много наобещала своим избирателям.

— И 9 тысяч крон в месяц средней заработной платы. И 13 тысяч новых рабочих мест ежегодно...

Янно: Это только реформисты. Но и умеренные, и «Исамаалийт» тоже были щедры на обещания. Так что лучше, если коалиция доработает до конца. И будет отвечать за свою политику.

— Каковы основные проблемы сегодняшней Эстонии? Разрешимы ли они?

Янно: Прежде всего, раскол общества, которое в основной своей массе должно быть единым. Да, у нас есть так называемая первая Эстония. Это люди, которые торопливо присваивают себе государственное имущество, используя то полноценное образование, которое им обеспечили родители. Такие люди действительно чувствуют себя успешными, они — хозяева жизни. Их десять, двадцать, ну от силы тридцать процентов. Но остальные семьдесят чувствуют себя проигравшими, потерпевшими. Что же мы тогда выиграли от своей независимости, если 70 процентов населения чувствуют себя проигравшими? Искусство политики и политиков как раз в том и состоит, чтобы противоречивые интересы различных слоев и групп общества сбалансировать так, чтобы все ощущали: общество развивается, оно — одно целое.

Вторая серьезнейшая проблема — демографическая. Мы должны мощно, инвестируя не десятки миллионов, а миллиарды крон, поддерживать рождение, воспитание и образование детей, иначе у Эстонии просто нет будущего. Посмотрите на Финляндию. Это единственное государство Европы, где рождаемость за последние 30 лет сохраняется на одном уровне (в среднем по Европе она упала на 30 процентов, в Эстонии — на 50 процентов!).

Виллу: Конечно, это проблема общественного договора, который, к примеру, был заключен в Ирландии. Все слои общества, все партии, преодолев разногласия, заключили там долговременный договор — в пользу будущего.

— Должна ли Эстония что-либо пересмотреть в своей внутренней политике, учитывая совершенно новую ситуацию в мире, сложившуюся после трагических событий в США 11 сентября?

Виллу: Безусловно. Мы должны бороться за социальное государство, государство для человека, а не наоборот. Нужны новые идеи для развития экономики, обеспечения широкой трудовой занятости. Сейчас ведь в производстве трудится только 253 тысячи работников. Это слишком мало для того, чтобы государство могло нормально функционировать.

— Спасибо за беседу.