С врачом-психотерапевтом Юри ЭННЕТОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА
— Мы с вами, д-р Эннет, не виделись почти два года. Как вы поживаете? Коснулась ли вас лично реформа здравоохранения? Есть ли перемены?
— Перемены есть. И очень даже большие. Как вы знаете, я почти двадцать лет заведовал отделением в Таллиннской психиатрической больнице. В результате предусмотренных реформой слияний и перемещений это отделение вместе с пациентами переведено в новое здание в Вильянди, а мне предложено либо поехать вслед за ними, либо остаться в больнице в каком-то ином качестве. Разумеется, безработным я не буду, у меня есть частная практика, к тому же я занят в Эстонском фонде профилактики наркомании. Но, как бы то ни было, реформа коснулась меня лично, и я, как говорится, на собственной шкуре испытал, как перемены подобного рода влияют на психику, что значит для человека смена статуса, беспокойство, каким будет новое место работы и как все сложится.
— 25 августа ведущий инспектор Тартуской префектуры полиции 44-летний Урмас Лаансалу совершил аварию. Не справившись с управлением служебным автомобилем, который вылетел с дороги на поле, он врезался в дерево. После этого Лаансалу застрелился из служебного пистолета Макарова. В крови погибшего был обнаружен алкоголь. Стало известно также, что его супруга получила накануне уведомление о том, что ее увольняют с работы в связи с сокращением штатов. Осиротели трое детей, которым к тому же не положена компенсация, потому что самоубийство отца не является фактом гибели при исполнении служебных обязанностей. Не кажется ли вам, что в этой личной, семейной трагедии отразилось психическое состояние общества, одержимого неуверенностью и страхом?
— Вы абсолютно правы. Раньше было принято говорить, что психиатрия — зеркало общества. Сейчас я сказал бы иначе: полиция — зеркало общества. Ведь случай с Лаансалу — не само самоубийство, а совершение полицейским аварии в нетрезвом виде, — далеко не единичный. Оправдывать этих людей я не хочу и не буду, но как врач я хорошо понимаю их состояние. Требования к ним высоки, рабочий день длинен, зарплата весьма скромная, отношения с руководством сложные. Депрессивность и стресс накапливаются, напряжение растет, но возможности облегчить это бремя — поехать в лес, к морю, в туристическую поездку — практически отсутствуют. Результат налицо.
— Психотерапевт не измеряет кровяное давление, не прощупывает пульс, не дает направления на анализы. Он предлагает пациенту рассказать о том, что его беспокоит. И слушает его терпеливо и внимательно. Что вы при этом хотите услышать? Какие детали в рассказе пациента вам наиболее важны, чтобы точнее определить состояние человека, направление работы с ним?
— Прежде всего меня интересует, на что именно жалуется человек, что именно его волнует, беспокоит, тревожит. В какой очередности выстраивает он свои проблемы. Информация, которую я хочу получить, структурируется следующим образом. Первая группа вопросов касается, скажем так, труда и отдыха, напряжения и расслабления. Ведь с точки зрения психики человеческая жизнь вполне сравнима с маятником, с тем, как он раскачивается, как велико напряжение сил в течение рабочего дня и каков отдых в конце дня, недели, года. И каков сон, и каковы сновидения. И как, с каким настроением человек просыпается утром. Вторая группа вопросов, второй компонент — дети, здоровы ли они, как учатся, пятерки получают или двойки, занимаются ли спортом, нет ли проблем с их материальным обеспечением. Третий круг по обыкновению сводится к сюжету с золотой рыбкой. Вот она приплыла, вот она спросила, чего человеку надобно. И предложила назвать три самых заветных желания. Или пять, если их именно столько. Потом мы вместе с пациентом все это обсуждаем. Что достижимо, что выполнимо, а что нет. Увы, нового министра мы не сможем назначить (хотя со временем он и сам уйдет). И руководство фирмы мы не сменим. Значит, есть целый ряд вещей, которые от нас не зависят, руки у нас для этого коротки. Другая часть — физическая, психическая и эмоциональная сферы. Тут уже кое-что от нас зависит. Будучи спортивным врачом, я объясняю, как можно укрепить свое тело, хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть. И психическую сферу мы можем подправить — не только таблетками и уколами. Но... тут обязательно нужна активность самого пациента. Я могу показать те или иные упражнения, но выполнять их все равно надо ему. А самая важная задача в ходе всех этих тренировок, упражнений — добиться перемены установки.
— Политическая и экономическая ситуация в стране за десять лет независимости коренным образом изменилась. Сказалось ли это на психическом состоянии общества? Какова динамика? Положение улучшилось или, наоборот, ухудшилось?
— Здесь я могу громко, во весь голос, сказать, а если письменно, то крупным шрифтом написать: ситуация, к сожалению, значительно ухудшилась. Особенно в тех сферах, которые мы называем душевными недугами, то есть стрессовыми и депрессивными состояниями. Почему? Да потому, что появилось много новых проблем, которые прежде были нам неизвестны, к которым мы не привыкли, — безработица, неуверенность в завтрашнем дне, страх, наркомания и т.д. Изменились и отношения собственности. Огромное влияние на человека оказывает существование двух полярных полюсов — очень богатых и очень бедных. Имущественное расслоение влечет за собой и разницу в уровне образования. Это расслоение, разделение сказывается и на психике. Человек ведь живет не один, а в обществе. Вот это я, а это — мы. Так вот между я и мы, между личностью и обществом возникло значительное отчуждение.
— Газеты недавно писали: каждый пятый итальянец подвержен новому синдрому, вызванному предстоящим введением общеевропейской валюты в наличном виде и получившему названия «евростресс». Больше всего этот стресс захватил пожилых людей, а также тех, которые обладают беспокойным или методичным характером. Выходит, политики должны просчитывать психологический эффект своих решений? Выходит также — если иметь в виду ситуацию в Эстонии, — что психическое состояние общества зависит от качества политики?
— Я бы сказал, что это один из важнейших компонентов взаимоотношений власти и общества. Ведь одно дело — восприятие на уровне разума, другое дело — эмоциональное восприятие. Политики всегда должны объяснять людям суть и смысл происходящего, рассказывать, что конкретно выиграет государство от того или иного решения, что выиграет или что потеряет каждый конкретный человек. Чем обусловлены эти потери, временные ли они? Политика должна быть прозрачной. Вот вчера газеты писали о грядущем повышении цен на сахар (а, значит, по цепочке, и на все кондитерские изделия) и увязали это с подготовкой ко вступлению в ЕС. И люди волнуются, нервничают. Но им никто не объяснил, что, как, зачем и почему.
— Если в каждом человеке от природы заложено определенное количество жизненной энергии, то чем тут может помочь психотерапевт? Не зря ведь в пожилом возрасте одной хозяйке трудно вымыть две тарелки (впору после этого проситься в однодневный дом отдыха), а другая, ее сверстница, утром в день рождения испечет сладкий пирог и отнесет его на работу, вечером примет гостей, потом перемоет всю посуду и еще позвонит подруге по телефону, чтобы обсудить, как день прошел...
— Действительно, от предков, генетически мы получаем некий потолок в плане энергетическим и в плане психическом. Этот потолок и должен стать целью, в направлении которой можно двигаться и развиваться. Развитие это зависит от того, какая у нас обстановка в семье, в школе, на работе, в обществе. Цель — постараться подойти как можно ближе к потолку, и потенциал тут, уверяю вас, очень и очень большой. У каждого человека есть резервы для развития. Так что от двух тарелок вполне можно дойти и до двенадцати...
— Один из самых заметных мыслителей сегодняшней Эстонии Михкель Мутт считает, что счастливыми или несчастливыми людей делают человеческие взаимоотношения. Именно они являются целью, а все остальное — только средство, даже если мы об этом определенно не думаем. Сейчас же в отношениях людей преобладает прагматизм, расчет, жесткость. Деньги расшатывают человеческие взаимоотношения. И кто кого одолеет?
— Счастье зависит от многих обстоятельств. Одно из самых важных из них — мерило, то, чем оно будет измеряться. Пока я маленький, а родители — большие, мерилом счастья является то, чему учат, что говорят мать, отец, бабуля, воспитательница в детсаду, учитель в школе. Если это мерило идет как танк, как дорожный каток, то хрупкое «я» ребенка подавляется, уничтожается, в противоположном случае — развивается. Это первый этап, через него все проходят. Второй этап — семья, дети, биологически, природой так определено, что на этом этапе мерилом счастья становятся дети. Хорошо им или плохо. От этого зависит и оценка всего, что происходит вокруг. И третий этап — это я сам. Мерило внутри меня. Это то, что я думаю, что я чувствую. Михкель Мутт, конечно, имел в виду именно этот этап, когда человеческие взаимоотношения приобретают особую ценность. Но и деньги тоже нужны, чтобы питаться, одеваться, платить за квартиру и т.д. Искать счастья только в деньгах, в имуществе бесполезно, там человек счастья никогда не найдет.
— Считается, что психотерапевт знает, как жить. Точнее, знает, как направить мысли и поступки человека на преодоление его собственных проблем. Если бы инспектор Лаансалу пришел к вам до того, как сел за руль в тот трагический августовский день, вы смогли бы ему помочь?
— Ему могли бы помочь и соседи по дому, и друзья, и коллеги. Конечно, требовательность в коллективе должна быть, без нее не обойтись, но и о человечности нельзя забывать. Умные люди давно сказали, что человек — это цель, а у нас, к сожалению, он довольно часто становится средством. Пару дней назад у меня на приеме был один высокого ранга человек. Он с ходу начал с вопроса: «Доктор, а у вас лично случаются депрессии?»
— Руководитель привык брать инициативу в свои руки...
— Да, да, и я, как подчиненный, должен был сразу взять под козырек и отвечать на его вопрос. Но он раскрылся, и это было замечательно. А я рассказал ему, что, конечно же, у меня тоже бывают тяжелые времена. И рассказал, что предпринимаю, чтобы с этим справиться. Например, каждый вечер непременно смотрю на небо. Если оно свободно от туч, видны луна и звезды. Широта и глубина Вселенной не идут ни в какое сравнение с волнениями нашей души. И это меня успокаивает. Такие же мысли приходят к человеку на берегу моря или в лесу. Каждое утро, открыв глаза, я понимаю — я жив. А коли жив — будь счастливым. Понятно, что эта счастливость имеет как свои радости, так и свои проблемы. Но если я жив, проблемы не уничтожают, а закаляют меня.
— Вас закаляют, а других уничтожают...
— Приведу вам два примера. Допустим, я работаю дровосеком. Приходит бригадир и распоряжается: вот тут два кубометра дров, давай их в темпе наруби. У меня в голове тут же начинают роиться мысли: настроение и так плохое, зарплата никудышняя, Вася там, в соседнем дворе давно пиво пьет, а этот чертов бригадир, конторская крыса, не может даже вежливо попросить, и вот я должен этим рабским трудом заниматься. И т.п.
Но вот другой вариант. В свободное время тренируюсь в гимнастическом зале. Подходит тренер и говорит: Юри, у тебя очень худые мышцы, но я вижу огромный потенциал. Если потренироваться, можно получить прекрасный результат. Вон там на дворе десять кубометров дров, попробуй нарубить их за два часа, потренируйся. И я иду работать, рубить. И пот с меня льет градом, уже три майки сменил, устал, а душа поет! Все дело в установке, настрое, в мотивации. Если идет пожизненный процесс, идет лечебный процесс, установка должна быть такая: всякое горе можно превозмочь. Если я жив, значит я счастлив.
