О чем бы ни шла речь, речь всегда идет о деньгах, сказал один умный человек. О чем бы ни шла речь, добавим мы, о вступлении Эстонии в Европейский союз, о связанных с этим процессом изменениях стандартов изготовления молочной продукции, об экспансии гигантских супермаркетов на Таллинн, речь опять же идет о деньгах, которые одни в результате происходящих изменений получают, а другие - теряют.
Казалось бы, как связаны между собой сообщения газет Aripaev и Paevaleht о том, что только треть молочных производств Эстонии соответствует европейским стандартам, и о почти десятикратном увеличении торговых площадей в столице в нынешнем году? А связь здесь самая очевидная – и в том, и в другом случае пострадают люди, которые останутся без работы после закрытия молочных предприятий, маленьких магазинов и рынков.
Бум, который мы наблюдаем в сфере строительства новых торговых площадей в Таллинне, является началом нового крестового похода крупных торговых центров против более мелких магазинов и рынков, где хуторяне находили рынок сбыта для своей продукции, а невостребованные на рынке труда горожане - пусть не очень доходное, но место работы. В прошлом году, сообщает PL, в столице Эстонии было построено 11000 квадратных метров торговых площадей, а в 2002 году в процессе строительства находятся еще 60 000. Сейчас в Таллинне на одного жителя приходится 0,9 квадратного метра таких площадей, а Европе – два квадратных метра. Расширением своих площадей занимаются в основном сети супермаркетов. В битве титанов уже появились первые проигравшие. Рынки с поразительной скоростью исчезают с карты Таллинна.
В умах большинства продавцов, работающих на Кадака, царит сейчас уныние. В ближайшие месяцы многие из них (речь идет о сотнях людей) окажутся без работы. Перспектива остаться без свежего хуторского мяса, молока, картофеля и других даров природы, выращиваемых летом на хуторах и в огородах Эстонии, не радует и жителей близстоящих домов, а также пожилых людей, которые ходили сюда за своими скромными покупками. Скорее всего не рады и постоянные посетители рынка – туристы из Финляндии, потому как супермаркеты у них и у самих есть. Но хозяин, как известно, барин. Владельцы рынка посчитали, что сдавать торговые площади супермаркету экономически целесообразнее, чем массе мелких арендаторов, которые к тому же не всегда вовремя вносят плату за аренду. Их можно понять, но о судьбах людей, которые уже десять лет кормились за счет рынка Кадака, думать некому.
А ведь эти люди в течение последних десяти лет считали рынок своим местом работы, платили налоги, выживали благодаря ему. Теперь большинство из них пополнит ряды безработных, поскольку средний возраст продавцов превышает сорок лет, а в объявлениях о приеме на работу частенько стоит ограничение по возрасту – «до 35 лет». Кто сейчас возьмет на работу 50-55-летнюю женщину, вопрошали опрошенные мною продавщицы. По мнению этих женщин, будущего у них нет.
Надежда, проработавшая на рынке семь лет, до этого была продавщицей в овощном магазине. Акционерное общество лопнуло, когда открыли Центральный рынок. Пришла на Кадака продавцом. Когда хозяйка ее точки уехала, стала хозяйкой своего дела. Работает без выходных, так как на рынке выживает тот, кто не нанимает наемных работников. Ее заработок – ниже среднестатистической зарплаты в Эстонии, но является существенным подспорьем для семьи. Государство нам не помогало, когда нас сократили, говорит Надежда, мы сами себе работу нашли, а теперь нас выбрасывают на улицу. Неужели мы ему не нужны: социальный налог платим, себя обеспечиваем? А на другое место нам не попасть, особенно русским. Будущего у нас нет. Очень жалеет молодых ребят, работающих на рынке. Приходят на работу по утрам, у них даже на кофе с булочкой денег нет. Куда они теперь пойдут?
С тем, что в супермаркетах цены на все ниже, моя собеседница не согласна. Это только чтобы привлечь клиентов, а на мясо, колбасу, сыр цены дороже. Продукты для дома Надежда покупает на рынке. Часть ее клиентов, пожилые люди, не могут себе позволить ходить за покупками в супермаркет, потому что не способны купить на неделю более 100 граммов недорогого сыра. Сами знаете, кому выгодно, чтобы рынки закрывались, но только не народу. Нас за людей не считают, наше мнение не учитывают, говорит на прощание моя собеседница.
Продавца другой группы товаров зовут Анатолий. Его трудовой стаж на рынке тоже семь лет. Когда-то был снабженцем в Торговом морском пароходстве. После сокращения стал свободным предпринимателем. Его устраивает, что на рынке он сам себе хозяин, работать «на дядю» за 3 тысячи в месяц не желает. Жалеет, что с закрытием рынка потеряет наработанную клиентуру, а это 95 процентов от числа его покупателей. Товар у Анатолия, считает он, стоит процентов на 30 дешевле, чем в супермаркетах. Кроме того, в магазин не приходят за общением. Бабушки-покупательницы рассказывают Анатолию о жизни своей как хорошему знакомому. Новое пристанище для своего дела мой собеседник планирует искать летом, поскольку в его торговле в это время наблюдается спад.
Продавец Тамара проработала экономистом-бухгалтером в «Ээсти энергия» 15 лет. Два года назад попала под сокращение. Сейчас ей 55 лет. Кто меня на работу возьмет? - говорит она. Если тебе больше 35-ти, работу не найти. Все хотят моделей с длинными ногами.
Эстонке Иде 56 лет. В молодости была звездой варьете, смеется она. Имеет много специальностей. Своей зарплатой поддерживала семью. Почти все заработанные деньги уходят на оплату счетов за квартиру. Раньше мы жили не богато, не худо, но нормально, размышляет Ида. Теперь денег на здоровье, на зубы у нас нет. У нас кто богаче, тот будет еще богаче, а кто беднее, обеднеет, говорит она. В поисках работы уповает на Бога. Мы, люди старшего поколения, закаленные, не боимся трудностей, грустно улыбается моя собеседница. Мы выдержим, нам надо выжить. За тучей всегда скрывается солнце.
Виктория 10 лет работает на Кадака. Когда-то была секретарем-делопроизводителем. В ноябре 1992 года одновременно с мужем оказалась без работы с двумя детьми. Открыли свое дело. Теперь моя собеседница осталась одна, содержит двух сыновей. Таких людей, в одиночку воспитывающих своих детей, на рынке много. Ей 41 год. В таком возрасте менять что-либо трудно, говорит Виктория. Думает сейчас о том, как отработать летний сезон. Жалеет о предстоящей утрате постоянных клиентов. Говорит, что в последнее время на рынке стало работать больше эстонцев. Соседка из-за зарплаты в две с половиной тысячи в месяц приезжает на рынок каждый день из-под Таллинна. Положение хуторян, которые продавали здесь свою продукцию, волнует ее. В Россию им со своим товаром не попасть, а в Эстонии некуда сбывать, размышляет Виктория.
Наша следующая собеседница хозяйка хутора Малле. После закрытия рынка планирует заняться разведением скота на продажу. На другие рынки со своей продукцией идти не хочет, там грязно. Закрытие рынка, считают Малле и ее помощник, трагедия. Везде в мире существуют свои традиции, рынок – это тоже традиция. Их сохранение очень важное дело. Не слышали, чтоб в какой-нибудь стране закрывали рынки. Взять хотя бы соседнюю Финляндию. Не понимают они, зачем это делают.
