Открытая камера

Любовь и смерть не имеют национальности ни в жизни, ни в кино

Студия Noorfilm, руководитель Олев Вийтмаа. Цех, в котором делают действительно хорошие фильмы, находится в Таллиннском доме детского творчества «Кулло» в Мустамяэ.

В один из последних вечеров ноября в студии Олева собрались гости. Ребята из таллиннского молодежного клуба REY были приглашены не только кино посмотреть, но и для участия в новом проекте студии – записи молодежного ток-шоу, которое будет показано по Эстонскому телевидению.

Встретивший ребят руководитель киностудии предложил новичкам пройти тест, для чего снабдил всех разноцветными карандашами, бумагой и попросил изобразить… себя. Причем использовать для этого ромбики, кружки и квадратики. После чего, внимательно рассмотрев каждое творение, сделал определенные выводы относительно характера каждого из «художников». Насчет стопроцентного попадания, естественно, сомнительно, но, судя по реакции ребят на данную им характеристику, можно было сделать вывод, что Олев, похоже, был прав по многим пунктам. При этом, даже говоря о негативных чертах характера того или иного молодого человека, он сумел не сказать ничего такого, что могло бы прозвучать обидно. Оказалось, что подобное тестирование он проводит среди всех ребят, которые приходят сюда с желанием научиться делать кино. Но для того, чтобы знать, на что способен тот или иной будущий киногений, руководитель студии обязан разобраться во внутреннем мире каждого из ребят.

Учиться надо у детей

считает Олев. Когда взрослый человек говорит, что он знает, как надо относиться к той или иной ситуации, и пытается это навязать ребенку, то глубоко заблуждается. Взрослый человек смотрит на окружающий мир, на человеческие взаимоотношения через призму стереотипов, принципов и сложившегося мышления. Дети же воспринимают окружающий мир без каких-либо рамок, ограничивающих восприятие.

Среди множества киноработ, сделанных его учениками, которые в тот вечер показал гостям Олев Вийтмаа, особенно сильными оказались две: «Совершивший ошибку» и «По следам». Первая лента потрясает своей глубиной и пониманием творящегося ужаса в наркосреде. В фильме нет ни одного слова. Лишь музыка, перемежающаяся с прерывистым дыханием многочисленных героев. Весь фильм – одна экстремальная ситуация под названием «жизнь». Благополучный дом, мать и дочь. Каждый занимается своим делом, не подозревая, что трагедия уже на пороге.

Деньги, сворованные у матери, доза, принесенная домой… Мать, умиляющаяся тем, что ребенок занят уроками, а не стремится на улицу.

Но все прерывается хлынувшей прямо на тетрадь кровью… Леденящий душу крик девушки вонзается в зрителей тысячей мелких осколков. Далее зритель может только предполагать, навсегда ли прервалась юная жизнь или же получила отсрочку от вечности.

Кадры быстро сменяются. Перед домом все еще стоит ухмыляющийся продавец смерти, тот, который несколько минут назад принес дозу в этот недавно еще благополучный дом. Прищуренные глаза, искривленные в усмешке губы… Он дождался своего триумфа.

Дискотека – наркотики – драка – смерть – дискотека. Танцуют, ширяются, вновь танцуют, падают, умирают… Но все танцуют, несмотря на то, что под ногами кто-то бьется в предсмертных судорогах…. Пляска смерти.

Где наркотики, там нет жизни. И еще. Самое главное: ребята, сделавшие это кино, сумели донести до каждого: наркотики безнациональны. Так же, как, впрочем, и смерть.

Что же такое интеграция?

Под сильным впечатлением от просмотра ребята спустились в зал на запись передачи. Тема: «Что такое интеграция в понимании эстонцев и русскоязычных?»

К моменту начала съемок зал наполнился. Пришли ребята из эстонских и русских гимназий города, студенты некоторых таллиннских вузов. Ведущие шоу – Жанна и Кайду — решили узнать мнение ребят, которые изо дня в день общаются между собой. Но, увы, уже в начале разговора выяснили, что подобное «общение» — фантом.

Что же относительно термина «интеграция», то молодые, как показал диалог, обладают поверхностными знаниями, которые, похоже, случайно почерпнули, сами не помнят, откуда. Где-то услышали, что не поняли – домыслили. Кто и куда должен интегрироваться, знают лишь русскоязычные ребята. Эстонская молодежь лишь предполагает, пребывая в уверенности, что процесс этот сугубо односторонний.

Ведущие пытались задать вспомогательные вопросы: достаточно ли для того, чтобы полностью интегрироваться, овладения эстонским языком или необходимо сделать еще что-то... В ответ звучали неуверенные ответы о разности культур, постижении характеров и привычек и прочее, прочее.

Но! Сколько эмоций возникло после вопроса: «Вы влюбились в русского парня (девушку эстонку), на каком языке будете общаться между собой?». Данная тема вызвала в рядах оживление. Молодежь разговорилась. Очаровательные девушки эстонки стали рассуждать опять же об особенностях менталитета, темпераменте, манерах и других составляющих русскоязычных парней. Закончили они столь пламенную речь выводом, что им, в общем-то, не по пути.

Одна из русскоязычных девушек, предупредив, что мама у нее украинка, а папа, кажется, литовец, что означает, что она не русская, но домашний язык общения – русский, категорично заявила, что у эстонских ребят манеры обходительные, склад характера спокойный, а за девочками умеют очень красиво ухаживать. После того, как юная девушка закончила речь, сидевшие в аудитории русские ребята лишь плечами пожали, выразив соболезнования по поводу того, что она просто до сих пор по-настоящему никому не понравилась.

Настоящая любовь, добавили они, не имеет национальности.

Ирина БУТЯЕВА