На вопросы «Молодежи Эстонии» отвечает министр иностранных дел ЭР Тоомас Хендрик ИЛЬВЕС
— Как вы думаете, это ваше последнее интервью нашей газете, которое вы даете в этой должности? Или же предложенный премьер-министром Сийму Калласу, так сказать, «мягкий вариант» примирения поможет спасти правящую коалицию?
– Очень сложно что-либо здесь предсказывать. Вероятнее всего, на этот раз это последнее интервью «Молодежи Эстонии» на посту министра иностранных дел. Конечно, я читал всякие спекуляции в газетах, не было ни одной, которая бы пропустила тему о том, что я, возможно, стану премьер-министром. Будем говорить честно, я считаю этот вариант крайне маловероятным. По-моему, все давным-давно уже решено между Реформистской и Центристской партиями.
— Не обидно, что важные события, которые, возможно, предстоят Эстонии в этом году — приглашение в НАТО, окончание переговоров с Европейским союзом, — произойдут уже при вашем преемнике? И как вообще может повлиять на их ход смена правительства?
– Ясно, что людей с прошлым внешнеполитических деятелей ни в Центристской, ни в Реформистской партии нет. Конечно, если сравнить профессиональных дипломатов с теми, кто никогда прежде внешней политикой не занимался, то они будут проводить разные политические линии. Но с другой стороны – что в этом трагичного! В большинстве парламентских европейских стран министр иностраннных дел – это человек, который знает о внешней политике очень мало. Только в президентских странах, таких, как США или Франция, министр иностранных дел действительно профи. Такой была, например, Мадлен Олбрайт – профессор международных отношений и дипломат. А в остальных странах министром иностранных дел, как правило, является председатель той партии, которая пришла на выборах второй и сформировала коалицию. Что касается личных переживаний по поводу того, что кто-то другой будет министром иностранных дел в то время, когда будут подписаны договоры с НАТО и Европейским союзом, то, конечно, чисто по-человечески хотелось бы подержать эти подписанные договоры в руках, но ведь никто в Эстонии, да в общем-то и в мире не думает, что эти договоры – заслуга того человека, кто станет следующим министром иностранных дел или обороны. Ясно, что нынешнее завидное положение – результат долгосрочных усилий. Очень маловероятно, что будущий министр иностранных дел будет входить в список влиятельных европейцев. Не выйдет!
— Последним важным международным событием 2002 года стал саммит Европейского союза в Лакене. Насколько оправдались ожидания стран-кандидатов относительно их роли в формировании будущего ЕС и в занимающемся этим конвенте?
– Мы добились компромиссного варианта. Конвент будет, кандидаты будут иметь в нем такое же право высказывать предложения и представительство, как и члены ЕС, – один представитель правительства и два – парламента. Но право голоса мы получим только после окончания переговоров о присоединении к ЕС. Другой вопрос, каким будет представительство Эстонии. Насколько я знаю, только один человек в Эстонии до сих пор высказал свои соображения о будущем Европы на уровне, который был услышан в Европе, на академическом уровне не было сказано ни слова. И этот человек, я могу предсказать, не войдет в это представительство.
— А была ли вообще реальная надежда добиться права голоса уже сейчас?
– Реальной никогда особенно и не было. Однако когда мы закончим переговоры с ЕС, надеюсь, в декабре, тогда у нас непременно будет и право голоса.
— В последнее время на пути Эстонии в ЕС и НАТО возникали препятствия, которые, по крайней мере, так кажется со стороны, появлялись весьма неожиданно: история с языковыми требованиями к депутатам, предупреждение NRG, что провал приватизации электростанций может стоить нам места в ЕС... Каких еще подводных камней можно ожидать?
– Ну, языковые требования отнюдь не были новостью. Я был против них с самого начала. Когда законопроект пришел из парламента в 1998 году, я был министром иностранных дел и сказал: «Это чушь! Так дела не делаются». Сначала создаем себе проблемы, а потом сами их исправляем. Я не знаю, для кого это было подводным камнем. Я был немало удивлен, когда после того, как я два часа объяснял это одной фракции, один из членов этой фракции две минуты спустя заявил: «Я первый раз об этом слышу!». А что касается предупреждения NRG, то мне трудно его комментировать. Некоторые эстонские предприниматели тоже иногда говорят о вещах, в которых ничего не понимают. Единственное зерно истины, которое в этом можно найти, это то, что проблемы окружающей среды Эстонии придется решать в любом случае. Если не выполнить эти обязательства, возникнут проблемы.
— Можете расставить по степени наибольшей вероятности следующие события: договор с NRG подпишут, переговоры с ЕС будут закончены в декабре 2002 года, приглашение в НАТО будет получено этой осенью?
– Разумно мысля, их нельзя расставить по степени наибольшей вероятности. НАТО и Европейский союз тесно связаны, так как произошедшие в последнее время большие подвижки на пути Эстонии в НАТО обусловлены, конечно, многими факторами, но среди них один из главных тот, что нельзя запретить войти в НАТО стране-члену ЕС. Что, страна, подходящая для Европейского союза, недостаточно демократична для НАТО, или как иначе? Самое вероятное из всего – что мы закончим переговоры с ЕС. Неизвестно, конечно, на каких условиях, но я уверен, что какое бы правительство у нас ни было, оно не захочет брать на себя ответственность за то, что Литва и Латвия завершат переговоры, а Эстония в 2004 году останется за порогом ЕС. Что касается НАТО, то тут будущее правительство и вправду может наделать глупостей. Тогда с нами поступят так, как поступили со Словакией в 1997-м, когда к власти пришло правительство, которое, как бы поточнее выразиться, не совсем понимало суть демократических ценностей. Как раз пару недель назад на совещании в Белом доме мне сказали, что наш курс на НАТО оценивается очень положительно, но при условии, что к власти не придет какой-нибудь новый Мечиар, по примеру Словакии. Вопрос же NRG чисто технический. Он и НАТО с Евросоюзом – это ценности не одного калибра.
— Поговорим о соседях. В последнее время все больше говорится о том, что в отношениях с Россией Министерство иностранных дел отстало не только от предпринимательских кругов, но и от парламента и президента. Считаете ли вы нужным все-таки как-то развивать диалог и до того, как Эстония вступит в ЕС или НАТО? Или думаете, что можно безболезненно подождать до этого дня?
– Во-первых, я возлагаю большие надежды на то, что говорит Владимир Путин. Но практически все европейские министры иностранных дел, с которыми я встречался, говорят, что Путин говорит одно, российский МИД – совсем другое. И эти вещи абсолютно не складываются вместе. Я скажу, что Эстония всегда была очень положительно настроена по отношению к России, но никакой пользы от этого не было. Я не вижу, что тут еще можно поделать. Осмелюсь предположить, что успешное продвижение Эстонии в Евросоюз и НАТО – это вещи, которые не всем в России приятны. И я думаю, что Россия имела немало времени подумать о том, что если бы в 1995-1996 годах она вместо двойных таможенных пошлин предложила Эстонии договор о свободной торговле и многие местные фирмы смогли бы продавать свою продукцию в Россию без требований к качеству, предъявляемых Европейским союзом, то многие эстонские предприниматели сейчас были бы совсем иного мнения о Европейском союзе. Это та проблема, с которой столкнулись финны. Финляндия потому так поздно вступила в ЕС, что до этого у нее был большой российский рынок, куда финские бизнесмены могли продавать товары низкого качества и получать деньги, а когда этот рынок стал исчезать, они задумались о том, чтобы вступить в Евросоюз. Именно отсутствие режима наибольшего благоприятствования в торговле с Россией заставило эстонских предпринимателей подгонять свои товары под требования ЕС. Хотя я лично отношусь к этому очень положительно. Теперь же, когда Россия ясно заявила о своем желании вступить в ВТО, для этого ей нужен режим наибольшего благоприятствования со всеми странами-членами ВТО. Но прежде чем Эстония может хотя бы приступить к переговорам с Россией по вопросам ВТО, двойные пошлины должны быть отменены. Я предполагаю, что это произойдет довольно быстро. Так что независимо от какого бы то ни было правительства и обоих МИД двойные таможенные пошлины исчезнут.
