Лейла Зеймалова бежала по только что прополотой картошке. Перекошенное лицо, в руках маленькая, похожая на саперную, лопатка. Неподалеку от этих огородов («самозахватов», как объяснит потом следователь) Антон Кириллович Дарькин собирал в мешок скошенное накануне сено для кроликов.
Увидев бегущую с криками и руганью к нему женщину, оторвался от дела. «Это мое! Мой огород и трава, значит, тоже моя! Выкидывай из мешка добро!» – кричала она на восьмидесятилетнего старика. «Забери, раз твоя», – Дарькин стал выбрасывать из мешка сено. Тут подоспел дружок Зеймаловой – Николай Пыж. Слово за слово, и первый удар лопаткой пришелся по голове старика, второй – по лицу, потом опять по голове. Невысокий, худощавый, он устоял и даже пытался отбивать удары.
«Больше всего я боялся упасть, если бы упал – не жить мне уже на этом свете, – признался затем Антон Дарькин в больничной палате тому же следователю. – Били меня до тех пор, пока лопатка не сломалась – отвалилась ее железная часть, обломанной палкой тыкали в живот. Метили в висок, но промазали, потом стали бить по ногам. Вот они у меня распухшие, сегодня снимок сделали, ходить больно. Я тогда боли не чувствовал особой, только кровь текла сильно. Хорошо, что женщина на соседнем участке вступилась, а иначе мне конец бы пришел».
Кое-как мешком замотали окровавленную голову, и соседка помогла добраться Антону Кирилловичу до своей дачи.
На велосипеде — к ушастикам
Землю под застройку Дарькины получили давно, когда всех «гектарами» наделяли. Вместе с зятем небольшой каменный домик выстроили, хоздвор рядом. Решил Антон Кириллович кроликов попробовать завести, и хорошо получилось: с деньгами туго было, так мясо это очень кстати пригодилось. Летом на велосипеде от столицы по Тартускому шоссе до дачи совсем близко добираться, а там и ушастики ждут...
Добравшись до дачи, Дарькин и соседка вызвали «скорую». В травмапункте наложили швы на голову и предложили лечь в стационар. «А кролики? За ними же некому ухаживать!» Из больницы поехали в полицию.
Побили? Забудьте...
Полицейская машина быстро проскочила проселочной дорогой поле, где недавно развязалась драка из-за мешка сена. «Вам Лейлу? Ту, которая гадает? Это вон там!» Нигде не работающая Зеймалова была дома не одна – по всей вероятности, здоровый детина в наколках, появившийся из соседней комнаты, приходился ей сыном. Следователь вместе с не вполне трезвой хозяйкой удалился на кухню. Антону Кирилловичу Дарькину велено было подождать в комнате.
Через некоторое время Зеймалова вышла и предложила все забыть: мол, чего не бывает в жизни, ну, побили маленько, что уж тут... Старику было дико слышать не извинения, а лепет про «дружеское пожатие рук». «Я – человек! И ты должна отвечать по закону».
Под вечер Дарькину на даче стало совсем плохо. Знобило, он падал в обмороки – потерял много крови. Дочь и сын все же настояли, чтобы Антон Кириллович лег в больницу.
«Погадай на короля!»
А что же Лейла Зеймалова? Раскаивается в содеянном и готовится предстать перед судом? Вовсе нет. Она продолжает гадать и ворожить, беря за это денежку. По словам следователя, особых замечаний к ней нет, разве что выпивает малость. А кто нынче не выпивает? Да и вообще для полиции такие разборки не в новинку: «На хуторах и в деревнях ведь чаще всего так и разрешают конфликты – кто граблями, кто кольями».
Лишь через две недели после случившегося позвонила в редакцию Галина – дочь Антона Кирилловича Дарькина. «Я понимаю, что все мы разные. Кто-то злее, кто-то наглее. Но кто объяснит мне, почему пожилой человек лежит еле живой в больнице, а «органы» до сих пор не могут разобраться, на чьей же территории произошло это происшествие, и почему никто даже не пытается завести хоть какое-то дело? Неужели у нас не могут при массе свидетелей и явных следах побоев приструнить хулиганов?»
Казус заключается в том, что территория, на которой Антона Кирилловича Дарькина избили, относится к пригороду Таллинна, а дом Лейлы Зеймаловой, куда вызвали полицию, – к Харьюскому уезду. Так вот почти несколько недель стражи порядка ломали голову: кто возьмется за дело? Лишь после звонка «сверху» начато расследование.
В полиции еще заметили: на него, то есть дело, отводится ровно тридцать дней. За это время, может, дело какое на Лейлу Зеймалову заведут, а возможно, и нет – «все зависит от обстоятельств».
