Если вернуться в мыслях к весне 1999 года, то вновь хочется задаться вопросом, почему формирование правительства не было поручено тогдашнему победителю парламентских выборов, то есть Центристской партии? Вернее, почему поиски главы нового правительства не начались с нее, получившей в законодательном собрании 28 мандатов из 101? Наверное, в этом была бы своя логика. Да и следование общепринятым, правда, не у нас, традициям подсказывало именно такой ход. В его пользу говорило и то, что вес личного мандата лидера центристов Сависаара (14320 голосов «за») чуть ли не втрое превышал мандат, тоже личный, полученный главным исамаалийтовцем Мартом Лааром (5446).
Список без центра
В тех условиях, наверное, только безоговорочный перевес центристов над всеми остальными вместе взятыми, то есть 50 процентов плюс один мандат, мог вынудить тогдашнего президента Леннарта Мери, скрепя сердце, поручить заботы о новом кабинете министров Эдгару Сависаару. Но чего не было, того не было. Не только потому, что Леннарту Мери пришлось переступить через себя, делая такое предложение именно Сависаару. О наличии пока еще негласной на тот момент коалиции уже было известно. Негласной — потому что каждая партия выходила на выборы со своим отдельным списком. Цементирующим началом оформившегося впоследствии правящего союза были именно антицентристские настроения. Документальное подтверждение этому мы получили после того, как этот союз начал разваливаться. Уже после заявления Лаара об отставке мы узнали, что коалиционный договор предусматривал не только герметичность (не выносить сор из избы), но и клятвенное заверение каждого его участника не идти ни на какое сотрудничество с центристами вообще, а с Сависааром особенно. В свете этого соглашение Реформистской партии с центристами на уровне Таллиннского городского собрания выглядит жутким, просто византийским вероломством.
Кто помнит Сависаара в роли главы правительства, наверняка согласится с тем, что это не самый удобный партнер. А наличие солидного перевеса в мандатах только усилило бы его авторитарность и сделало бы его еще менее удобным для общения. Хотя для пущей ясности народ, который мог разочароваться появлением столь противоестественного союза, особенно умеренных, с праворадикальным «Исамаалийтом», попугали тем, чем тому запомнилось время пребывания у власти сависааровского кабинета — талонной системой распределения основных товаров.
Сегодня может показаться несколько странным и то, что на роль лидера в правящей коалиции был избран именно «Исамаалийт», всего лишь на несколько сотен голосов обошедший реформистов, которые получили в парламенте столько же мандатов, сколько и «отечественники». Да и разрыв с умеренными не очень заметен — всего лишь на одно депутатское место меньше. По коалиционному сговору «Исамаалийту» досталось место премьера, даром, что сам Лаар набрал вдвое меньше голосов, чем Андрес Таранд (11112) и на две тысячи «за» отстал от Сийма Калласа (7465). Мало того, даже в собственном партийном списке Лаар замыкал четверку обладателей личных мандатов. Больше, чем у лидера партии, голосов оказалось у Тойво Юргенсона, Юри Мыйза, Тыниса Лукаса.
Круговая порука
Известно, что как успех, так и неуспех на выборах в немалой степени зависит от того, насколько умело нарезаны избирательные округа, а также от «компании», в которой данный кандидат окажется в данном округе. Будем считать, что Лаару в тот раз повезло, так как в родном «исамаалийтовском» списке, охватывающем Ярваский и Вильяндиский уезды, он был практически единственным известным политиком республиканского масштаба. Исключение составил лишь Тармо Лоодус, набравший аж 132 голоса своих земляков и в депутатские списки не попавший. Как это ни странно, больше других в этом сельском округе повезло центристам. Они получили здесь три мандата, тогда как тот же «Исамаалийт» только один.
Впрочем, все эти теперь уже почти трехлетней давности выкладки могут разве что удовлетворить любознательность любителей статистики. Иной ценности они не представляют, так как все эти разговоры о весе мандата того или иного народного избранника не будут иметь никакого смысла до тех пор, пока действует нынешняя система подсчета голосов и отношений депутатов со своими избирателями. Точнее — полное отсутствие оных с момента завершения процедуры голосования. Тем не менее, был резон упомянуть о том, за кого сколько было отдано голосов уже ради того, чтобы понять: глава правительства и лидер «Исамаалийта» на момент выборов не был самым популярным политиком ни в Эстонии, ни в своей партии. Более того, если судить по числу избирательских голосов, он заметно уступал своим коллегам — лидерам других партий.
Залогом прихода «Исамаалийта» к власти, как видим, был только союз с другими более или менее равноценно с ним представленными партиями. Не потому, что в лааровской партии преобладают паритетные настроения. Скорее, потому, что альянс с какими-либо не столь многочисленными партиями гарантированного перевеса не дал бы. Пользуясь этим перевесом, сформированное правительство с первого дня начало строить отношения с оппозицией с позиции «дорожного катка», против которого у оставшихся в меньшинстве партийных фракций не было никакого приема. Политика этого катка должна была продемонстрировать союзникам по коалиции, что только в единстве трехпартийного альянса его сила.
Пренебрежение мнением оппозиции и вседозволенность, породившая чувство безнаказанности, сослужили коалиции и ее правительству дурную службу. Оппозиция, которую не желали услышать в парламенте, пошла туда, где ее услышали. В народ. В итоге партия, на знамени которой начертано «Parema elu nimel» («Во имя лучшей жизни»), прошлой осенью стала свидетельницей самого многочисленного за последние десять лет митинга протеста на Тоомпеа. И кто собрался? Старики, помнящие еще ту республику, за восстановление которой якобы выступали нынешние правители. Тогда они их поддержали, а теперь вынуждены довольствоваться нищенскими пенсиями и выслушивать разглагольствования премьера о том, что вполне можно обойтись и пятью сотнями крон в месяц.
Квинтэссенцией вседозволенности стали попытки правительства продать Нарвские электростанции и железную дорогу. Причем с самой изначально непопулярной идеей их приватизации еще можно было смириться. Но как можно было смириться с тем, что главными претендентами на покупку той же железной дороги оказались лица с весьма замутненным прошлым. Одного разыскивает Интерпол, а другого упекла в каталажку наша родная эстонская полиция, ибо из пылкого Ромео он, неровен час, мог превратиться в не менее пылкого венецианского мавра.
Черный пиар
Скандалы и скандальчики, в которых по очереди оказывались замешанными то правительство, то его глава, множились на то, что если жить и становилось лучше, то в основном тем, кто данный партийный лозунг провозгласил. Итог — стремительное падение доверия именно к партии «Исамаалийт», так как именно она и ее лидер Март Лаар стали олицетворением всей коалиции. Даже ангажированная правительственной канцелярией социологическая фирма не могла ничего поделать с неутешительными и бесконечно тающими процентами народного доверия. Не спасло и то, что комментаторы результатов замеров общественного мнения стали толковать их так: «В сумме правительственная коалиция все равно перевешивает и таким образом остается самой популярной».
Любые разговоры о популярности отпали сами собой после президентских выборов, когда пролетели не только ставленники партии премьера, но и остальных членов правящей коалиции. Не очень, видимо, рассчитывавшему на победу Арнольду Рюйтелю пришлось отменить запланированный ранее поход в театр. Как вели себя при подсчете голосов и по его завершении остальные номинанты, вспоминать не будем. Разочарованию не было границ. Такого серьезного удара большинство еще не получало.
Говорят, и тут «подсуропили» реформисты. На них сегодня можно валить все. Даже то, что на союз с «Исамаалийтом» в марте 99-го они пошли исключительно с одной целью — потопить эту самую патриотическую партию. Кстати, в английской версии она так и называется — Pro Patria. Во всяком случае, так утверждает мало известная, но весьма осведомленная партийная газета «Трибуун», на которую ссылается агентство BNS. А довести до конца это иудино дело дискредитации партии премьера не дал «фальстарт» реформистов. Мол, намеревались тянуть лямку в коалиции до победного конца, после которого «Исамаалийт» уже не оправился бы. В общем, по версии газеты, выходит, что нет худа без добра. А коли так, то почему бы премьерской партии не поставить себе в заслугу и развал коалиции? Только не совсем ясно, почему тогда она же вроде бы и за ее сохранение выступает? Это с одной стороны. А с другой — устами того же премьера — говорит о переходе в некую конструктивную оппозицию. Надо ли это понимать как готовность испытать на себе пресловутую тактику дорожного катка или бульдозера?
Как бы там ни было, но пока большинство вариантов нового правящего союза писано, что называется вилами по воде. Одним сообщениям и выкладкам верить — жди правительства центристов, реформаторов и Народного союза, из которого вышел президент Рюйтель. По словам других — вместо реформаторов в этой тройке значатся умеренные, которым в союзе с Лааром тоже не совсем удобно было. С третьей стороны — правительству не быть, а быть досрочным парламентским выборам. А с четвертой — всему быть по-старому, то есть при прежней, но подписавшей новый договор, коалиции. Не исключено, что с новым премьером во главе.
Переговорив с лидерами всех представленных в парламенте партий, президент Рюйтель отправился на родной остров. А партии — обсуждать возможные варианты сотрудничества друг с другом. Мириться друг с другом члены бывшей коалиции, похоже, не хотят. Но и к власти любой ценой тоже не рвутся. Создается впечатление, что на самом деле многих устроил бы возврат к власти прежнего правительства. Как бы его глава ни настаивал на том, что он оставляет страну в полном порядке, никому не хочется отвечать за этот порядок перед избирателями, когда настанет срок новых парламентских выборов.
