Заявления Эфраима Зуроффа, раз за разом упрекающего Эстонию в нерадивом отношении к памяти о Холокосте, всегда вызывают бурную реакцию в обществе, которая с каждым разом все более напоминает отторжение. Почему эстонское правительство так прохладно относится к инициативам «охотников на нацистов»? Потому ли, что стране и ее народу есть что скрывать в своем прошлом? Не думаю. Тем более, что такая тенденция наблюдается во многих странах Европы. Скорее благую идею «главного гончего» отвергают потому, что, не выбирающая методов, она грозит вот-вот превратиться в свою противоположность.
Авторы «Последнего шанса» говорят, что пекутся о нашем будущем. В последние месяцы в Европе было зарегистрировано более 300 случаев антисемитских акций. Почему бы не направить немалые деньги и силы, которыми располагает Центр Симона Визенталя, на решение этой проблемы, а еще лучше на борьбу с ее причиной – ближневосточным конфликтом. Не более ли это верный способ сделать нас спокойными за будущее наших детей, внуков и правнуков? Обелить свою совесть, поспособствовав тому, чтобы предатель, полвека назад доносивший на своего соседа-еврея, обеспечил себе безбедную старость, второй раз донеся уже на бывшего сообщника, – довольно оригинальный способ разобраться с историческим прошлым.
Понятно, почему полицейские платят осведомителям за информацию об опасных преступниках. Но за что предложена награда теперь? Авторы проекта говорят, что это не месть, а справедливость. Но в таком случае почему бы не удовлетвориться заочными приговорами? Какая разница, будет ли сидеть в зале суда и в тюремной камере 95-летний старик, для которого мир, скорее всего, и так ограничен стенами одной комнаты. Лично для меня этичность преследования немощных стариков, которые уже и так отбывают свое заключение – заключение в оковах немощного тела, – вообще под большим вопросом. Или кто-то надеется, что человек, со спокойной совестью доживший почти до ста лет, раскается, услышав слова судьи?
Примечательно, что сам Симон Визенталь, в силу обстоятельств собственной жизни имевший право на жажду мести, около года назад заявил, что удовлетворен результатами работы, проделанной его Центром. В своем письме Эфраиму Зуроффу он одобряет проект «Последний шанс» очень сдержанно и скорее как сторонний наблюдатель. Его же вполне благополучные последователи хотят быть святее Папы Римского. Что ж, охота на нацистских преступников, как каждый проект, в который вкладываются большие деньги, стал источником дохода для ее участников. Но вряд ли в этом случае стоит делать совесть народа заложницей бизнес-идеи.
