Ровно неделю назад в нашей газете под рубрикой «Авиакатастрофа» был опубликован материал «Никогда не торопите слово!» Когда он готовился к печати, мне позвонила подруга, она только что приехала из одной очень благополучной Скандинавской страны погостить, так сказать, на родине. Диалог привожу дословно.
«Ты что делаешь?» – «Пишу материал про авиакатастрофу». – «Да? А где?» – «В редакции». – «Катастрофа, спрашиваю, где? – слегка раздражается она. — У вас?» — «У нас! В нашей с тобой Европе! На границе Германии и Швейцарии! Ты что, правда, не знаешь? У тебя телевизор не работает? Радио в машине сломалось?» – «Почему? Все работает, новости смотрю и слушаю регулярно. Но ведь наши особое внимание к катастрофам не заостряют, у нас-то, слава Богу, все в порядке…»
Вот тогда я поняла, что тема будет продолжена. К тому же публикация вызвала массу звонков в редакцию с одним и тем же вопросом: как в действительности обстоят дела у нас в Эстонии, застрахованы ли мы от подобных случаев?
Не устремляясь на поиски закрытых источников, обратимся к официальной информации только за последнее время.
Осенью прошлого года было опасное сближение между взлетавшим Ту-154 и самолетом
авиакомпании SAS, который заходил на посадку.
В мае этого года взлетающий «Боинг-737» авиакомпании Estonian Air по команде
системы TCAS резко перевел самолет на снижение, так как навстречу ему летел
двухмоторный финский самолет-облетчик.
Практически аналогичный случай произошел двумя днями раньше. По докладу
диспетчерской службы, опасное сближение случилось по вине экипажа: взлетающий
самолет авиакомпании Enimex не выдержал схему выхода из зоны аэропорта,
начал первый разворот на высоте меньшей, чем была указана диспетчером.
При этом от диспетчера, четко наблюдавшего всю картину на экране, не последовало
никаких указаний на устранение ошибки.
Вспоминается рассказ из школьного учебника про пионера, который, увидев разобранное железнодорожное полотно, изо всех сил побежал навстречу движущемуся составу, отчаянно размахивая красным галстуком, чтобы предотвратить беду. Анахронизм, конечно, эти пионерские байки, однако трагедия в небе над Германией стала ликбезом для обывателей. Отныне не только специалисты, кажется, уже каждый знает, что действия диспетчера должны быть направлены на моментальное устранение нарушения.
Чужой беды не бывает
Увы, очевидные факты слишком часто становятся очевидными только тогда, когда происходит что-то глобальное, значимое в мировом масштабе. Не один год, не два и не три существовали в мире очаги терроризма: Ирландия, Израиль… Но при этом едва ли не вся мировая общественность наивно полагала, что беда локализована. И была эта грандиозная опасность сведена к едва ли не развлекательному сюжету, которым потчевали своих потребителей средства массовой информации. Беда была размыта в информационном потоке, гнездилась где-то там, далеко, вокруг нее велись политические игры, оказывалось давление одной страны на другую, вводились эмбарго. Мир, с одной стороны, декларировал объединение, но при этом каждое государство богатело лишь своей собственной думкой. Пока не грохнуло! После 11 сентября мир прозрел. И выяснилось, что во всем огромном пространстве от терроризма не защищен никто, даже американцы, самая благополучная на текущий момент нация.
Но вот впервые за исторически обозримое время беда грянула в Европе: в небе над Германией случилась авиакатастрофа. Почему европейское сообщество не сумело предотвратить этот чудовищный случай? Ведь в Европейском союзе объединен огромный потенциал самых богатых стран, и даже он не решил проблем безопасности с авиацией. Сегодня в Европу движется Эстония. Есть у нас сторонники глобализации, есть противники, но и тем, и другим следует осознать: безопасности не будет до тех пор, пока в этой единой Европе существуют разные стандарты, пока для вновь вступающих стран, таких, как Эстония, декларируются одни правила и требуется неукоснительное их исполнение, а внутри сообщества стандарты колеблются от «повыше» до «пониже». И теперь на совести Германии останется то, что тамошние диспетчеры наблюдали и башкирский Ту-154, и американский «Боинг», сопровождали их, видели опасное сближение — и ничего не подсказали. А в Швейцарии, как оказалось, не только что-то было отключено, но и аппаратура по сравнению с немецкой не столь совершенна. И если объединение самых «продвинутых» стран не способно обеспечить безопасность полетов, то что говорить об Эстонии? У нас такие моменты должны служить отправными точками для серьезного анализа ситуации внутри страны. У нас самая современная система слежения за полетами? Но, как мы уже знаем, отказать может любая техника. Для того и сидит около нее диспетчер, чтобы технику дублировать, и готов он должен быть к любому отказу.
То, что случилось над Германией, — сигнал для авиации, для диспетчерской службы любой страны, в том числе и нашей. Отсидеться не получится: это может произойти везде.
«Под контролем»
Если бы трагедия произошла не в Германии, а где-нибудь в Сибири, это был бы на самом деле более уникальный случай, потому что интенсивность полетов там небольшая. Но его, скорее всего, списали бы на диких русских из непуганого края. А тут – центр цивилизации! Обломки падают около домов, часть упала в Боденское озеро, самое большое в Европе. И снова выясняется: беда-то общая, значит, безопасность повсюду должна быть под контролем.
В прошлой нашей публикации мои собеседники, профессиональные летчики, сказали образно и точно: вся жизнь пилота складывается из ежедневных полетов, из опыта. Он может пригодиться только один раз: в случае отказа — смог или не смог справиться с ситуацией, пришел ему на помощь диспетчер или нет. Так насколько это сегодня касается нас, жителей Эстонии?
Прежде всего, усвоим: ни один летательный аппарат в пределах земного притяжения не остался в воздухе и ни один мимо земли не пролетел. Мы видели снимки с места трагедии – огромная часть фюзеляжа лежит рядом с домом, рядом с человеческим жильем. Значит, касается это абсолютно всех: это личная, персональная безопасность каждого, кто находится на земле. Не говоря уже о том, что многие из нас становятся пассажирами авиалайнеров.
Теперь произведем нехитрое математическое действие: возьмем частоту рейсов, которые выполняются из Таллиннского аэропорта, возьмем количество самолетов, которые пролетают через его зону, и возьмем количество печальных предпосылок, которое мы уже имеем. Прикинем коэффициент – увы, он свидетельствует не в пользу таллиннской службы движения, потому что при столь небольшой частоте полетов, как у нас, можно и следовало бы обеспечить абсолютную безопасность. (Меж тем роковые ошибки случаются именно тогда, когда внимание успокоено. Над Германией беда грянула в ночное время – на всем протяжении руководства летели всего пять самолетов).
Но до сих пор буквально все воздушные и наземные происшествия в зоне Таллиннского аэропорта комментировались ответственными лицами одной и той же фразой: все под контролем. Три случая за восемь месяцев! И это при том, что по сравнению с Европой интенсивность движения в нашем небе просто «деревенская». Напрашивается наивный вопрос:
Что именно под контролем?
По требованию Евросоюза в Эстонии систему TCAS, предупреждающую об опасном сближении, в 2005 году собираются ввести на всех самолетах, чья масса превышает 5700 килограммов. Это замечательно! Значит, по крайней мере, между двумя пилотами будет существовать еще один дополнительный контакт, обеспечивающий безопасность полета. Но при этом общая система безопасности будет работать только в Таллинне. В Пярну и в Кярдла, в Курессааре, на Кихну — только между самолетами. Потому что соответствующего наземного оборудования в этих городах нет.
Собираются ли его закупать?
Как дальше будет развиваться наша авиация?
Была ли, наконец, проанализирована ситуация в Эстонии в свете последних событий?
Свидетельствует ли присвоение европейского сертификата качества новому диспетчерскому оборудованию в Таллиннском аэропорту, прежде всего, о том, что диспетчеры профессионально руководят движением?
Осенью на острове Хийумаа случилась авиакатастрофа. При этом известно, что самолет заходил на посадку в очень сложных метеоусловиях. Известно также, что руководитель полетов ничем экипажу не помогал. Какие уроки отсюда были извлечены?
В прошлую пятницу в Таллинне была сильная гроза. А над городом летел маленький самолет. Кругом разрывы, кучево-дождевая облачность – летать явно нельзя. А над городом летит маленький самолет, и невооруженным глазом видно, что он не знает, куда деваться. Но ведь по чьему-то разрешению он вылетел! И снова возникает вопрос: исходя из какого разумения работают наши авиадиспетчеры?
Под чьим контролем?
У всех еще на памяти случай, который произошел в Таллиннском аэропорту: в самолет пролез психически не совсем адекватный человек, сидел там всю ночь и ждал вылета на Хельсинки, а утром был обнаружен при посадке пассажиров.
Какие были сделаны выводы? Какие применены меры безопасности, кроме замены охраны, подведомственной аэропорту, услугами независимой охранной фирмы?
Но это совершенно не помешало совсем недавно произойти и вовсе дикому происшествию. Девушку-китаянку потянуло на родину, она проникла на летное поле, забралась в самолет, где впоследствии была обнаружена. Все под контролем, все нормально, это не повлекло нарушения безопасности полетов, рапортует общественности глава департамента. Как же не повлекло, если сам случай – факт нарушения этой самой безопасности?
Каким образом она оказалась на поле? А в самолете? Почему, наконец, он не был заперт?
Самолеты российского и украинского производства запираются на замок. Европейские – нет. Считается, что проникновения не допустит служба безопасности. Увы, допустила! При этом, по всем инструкциям, после проникновения в самолет постороннего лица самолет должны были снять с линии и досконально досмотреть. А он вылетел с пассажирами на борту через каких-то полтора часа. И ведь совсем не обязательно, что туда могла быть подложена бомба, достаточно маникюрных ножниц, чтобы надрезать один-единственный проводок, или пилочки, чтобы ткнуть ею, куда не следует. Умышленно вывести самолет из строя – дело элементарное: в куче проводов перегрызть зубами один провод, и уже какая-нибудь система не работает. Только не надо упрекать меня в том, что даю инструкцию потенциальным террористам: фильм «Спасите «Конкорд»!» все видели.
И заметьте, каждый шаг соскучившейся по маме бедняжки потом был прослежен на мониторах, ее записали все камеры. Вот и получается, что в результате всех мер мы получили полнейшую безответственность!
И если глава департамента, утверждающий, что «все под контролем», не понимает, насколько все серьезно и опасно, то что говорить о подведомственных ему службах?
Так соответствуем мы или нет не только европейским, но самым элементарным требованиям по обеспечению безопасности?
Кстати, на сей раз даже отказаться от услуг фирмы, обеспечивающей охрану аэропорта, сочли излишним. Во всем мире считается очень престижным охранять столичный аэропорт. А в свете борьбы с терроризмом – это вопрос государственной безопасности. Человек два часа гуляет по территории аэропорта, подходит ко всем летающим аппаратам, которые стоят на летном поле, – и его не замечают. А если это был пробный шар? Прошла безнаказанно девушка с пустыми руками, ее отпустили с Богом, а в следующий раз пойдет человек со злым умыслом.
Разве имеет право охранная фирма так несерьезно охранять самолеты, наше национальное достояние – самолеты?
И что в таком случае у нас, кроме чистоты собственного мундира, «под контролем»?
Все законы авиации, по которым живет мировое воздушное сообщество, написаны кровью. Именно поэтому все мы сегодня имеем полное право категорически отвергнуть это, мягко говоря, неубедительное объяснение «все под контролем» и услышать вразумительный ответ на вопрос: какими реальными действиями впредь будет обеспечиваться безопасность неба над нашей благополучной страной?
