«Придя к власти, двойственная коалиция начала явную «охоту на ведьм» среди наиболее активной, создающей валовый национальный продукт части граждан — предпринимателей; недавно измененному законодательству придается не характерная для правового государства обратная сила действия. Акция затрагивает неясный в правовом регулировании период перехода к рыночной экономике 1991-1997 годов.
По оценке многих бизнесменов, кампания репрессий, проводимая через Налоговый департамент и Центральную уголовную полицию, прямо или опосредованно касается почти половины предпринимателей Эстонии... Положение таково, что большая часть бизнесменов вынуждена тратить свое рабочее время и энергию на писание объяснительных Налоговому департаменту и Центральной уголовной полиции».
Это цитата из анонимного меморандума, распространяемого убоявшимися государственных репрессий предпринимателями, конкретным поводом к написанию которого послужило задержание крупного тартуского бизнесмена Яана Мугра по подозрению в налоговом мошенничестве. Бизнесмен был помещен в таллиннскую Батарейную тюрьму на месяц. После двадцати дней пребывания в камере на 16 человек он был выпущен до окончания разбирательства под полумиллионный залог. Задержание Мугра инициировал Налоговый департамент.
Комментируя анонимный меморандум в газете Eesti Рaevaleht, председатель финансовой комиссии Рийгикогу Меэлис Атонен заявил: «Письмо – плод безудержной фантазии, в сегодняшней Эстонии политики не в состоянии влиять ни на налоговиков, ни на полицию».
В отличие от реформиста Атонена, глава адвокатуры Юллар Талвисте считает, что объем адвокатской работы в защиту и оправдание рядовых предпринимателей неуклонно растет, что только подтверждает масштабы наступления на них. Другой известный адвокат Леон Гликман, ссылаясь на собственный опыт, говорит, что за последние два года ситуация резко изменилась, большую часть своей адвокатской работы он вынужден посвящать юридическим услугам, связанным с проблемами предпринимателей. По его оценке, почти сорок процентов наших предпринимателей могут иметь проблемы, корни которых лежат в минувшем десятилетии, когда на уровне правительства никто не говорил, что в будущем сделки с оффшорными фирмами станут объектом пристального контроля и будут объявлены противозаконными.
Выступая в газете Postimees, нынешний министр финансов Харри Ыунапуу признает: да, за последние годы Налоговый департамент заметно активизировался. Одно из направлений его деятельности – борьба с налоговым мошенничеством. Но все это в рамках законодательства, которое с 1 апреля 2001 года предоставило Налоговому департаменту право досудебного расследования. Под это в департаменте был создан соответствующий центр. В его рассмотрении сейчас находятся 86 уголовных дел, закончены 35 дел, из них 23 уже переданы в суд.
Министр финансов не оспаривает, что в минувшем десятилетии в силу административных недоработок часть бизнес-объединений и предпринимателей сама решала, сколько налогов платить и платить ли их вообще. Такое было обусловлено совсем не многосмысленностью толкований законов, а ощущением полной своей безнаказанности.
Утверждения, будто экономические, в том числе и налоговые, преступления в прошлом десятилетии у нас были позволительны, не соответствуют реальности. Налоговые законы действовали и тогда, но несовершенным был механизм их исполнения. Несовершенством пользовались широко и себе впрок.
Сегодня же то тут, то там раздаются голоса о налоговой амнистии для тех, кто, пользуясь недоработками подзаконных актов, шел к процветанию бизнеса, недоплачивая государству, то есть в ущерб всем законопослушным гражданам.
Комментируя такую идею, деловая газета Aripaev пишет: налоговая амнистия предполагает, что налоговики и полиция откажутся расследовать сделки, совершенные до 1998 года. Газета называет идею несостоятельной, поскольку она несправедлива в отношении к тем предприятиям, которые не выдумывали обходных налоговых схем, не использовали «танкистов» и оффшорных фирм, не нанимали известных адвокатов и аудиторов, помогавших изыскивать прорехи законодательства, чтобы обмануть государство.
Уклонение от налогов приравнивается к воровству. Воруют у остальных членов общества. Те, кто уклонялся от уплаты налогов, получали преимущество перед своими добропорядочными конкурентами. Объявив налоговую амнистию, государство тем самым признает, что для одних предприятий в известный период времени налоговое бремя было меньше, чем у их конкурентов.
За идею выступают адвокаты и аудиторские фирмы, рекомендовавшие предпринимателям различные обходные схемы. Сегодня Налоговый департамент многие схемы оспорил, адвокаты и аудиторы вынуждены держать отчет перед своими клиентами. Вот и пошли обвинения государства, Налогового департамента и полиции в репрессиях по отношению к предпринимателям.
Да, из прежних налоговых «уклонистов», «танкистов», клиентов оффшоров смогли вырасти многие преуспевающие бизнесмены. Сегодня им грозит огласка схем обмана. Ущерб от нее может оказаться значительно больше той суммы, которая прежде была «уведена» у государства. Вот почему идут разговоры о налоговой амнистии.
Новое налоговое законодательство позволяет налогоплательщику признать свои прежние ошибки, и если задним числом он уплатит прежде неуплаченные налоги, то наказания не понесет. Так что никакой амнистии не требуется.
А то, что налоговики, заинтересовавшись сделками пяти-шестилетней давности, вызвали панику в определенных деловых кругах, говорит лишь о том, что они просто вскрыли «золотую жилу».
