В канун 9 мая адмирал в отставке Меркулов, надевший ради этого особенного, столь много значащего для нас дня, адмиральскую форму, сам всегда отличавшийся мужеством, проживший нелегкую жизнь, сказал, что самое, быть может, поразительное явление на войне — это женщины... Женщины, воевавшие наравне с мужчинами... Женщины в тылу, худые и изможденные, с черными тенями бесконечной усталости вокруг глаз, не уходившие тем не менее из цехов, где делалось оружие... Женщины, терявшие сознание от пронзительного горя-известия о гибели мужа или сына. Едва очнувшись от страшного своего забытья, они вновь вставали к станкам, шли в палаты к раненым, словом, продолжали делать свое дело, не слишком, быть может, заметное, не слишком бросающееся в глаза, но без которого не могла бы выжить страна. И хочется от всей души поклониться Женщине, ее необыкновенному мужеству, ее умению ждать и любить, ее бесконечной стойкости, на которую способны далеко не все мужчины.
Я вспоминала эти слова, когда в Институте экономики и управления, что на улице Эрика, 7а, собрались женщины-фронтовички, женщины-ветераны Великой Отечественной войны, чтобы отметить этот праздник, самый, быть может, святой день нашей истории... А на стене зала, где стояли столы со скромным угощением, высоко над головами висел большой лист бумаги, стенд, не знаю, как лучше его назвать, где были обозначены места, фронты, где воевали вот эти самые женщины, что сидели за столами, скромные, как будто совсем обыкновенные женщины, даже смущенные немного и этой суетой, праздничной суматохой, и вниманием к ним. И оказалось, что все вместе они прошли путь от Москвы и Ленинграда до Берлина и Японии. На этой импровизированной карте значились Сталинград и Кенигсберг, Рига и Таллинн, Будапешт и Прага, Берлин и Североморск, который в те годы назывался еще Ваенгой. И Сахалин, и города Японии... Как это поется в знаменитой многими любимой песне? «Сколько верст мы прошагали...» В самом деле, сколько?
Ирина Лазаревна Бешкильцева после Западного фронта попала в Японию. Елена Яковлевна Аникина воевала на Северном Кавказе. Августина Ивановна Львова воевала в Брянских лесах. Евдокия Александровна Грислис дошла со своей авиационной частью до Кенигсберга.
Эти женщины были разведчицами, операционными медсестрами, полевыми санитарками, выносившими на себе раненых из-под огня. Тяжелая, опасная работа... Уже потом, когда они привыкли к праздничной суматохе, успокоились, освоились, они стали вспоминать боевые свои годы, рассказывать про свои первые ранения. Вспоминаю, как Анна Ивановна Виноградова, которая во время войны была медсестрой, попадала в окружения и выходила из них вместе с бойцами и командирами, вынося вместе с ними все опасности и все тяготы фронтовой жизни, так вот Анна Ивановна рассказывала, что был все-таки день, когда она выплакалась за всю войну. Ночью с 10 на 11 мая вдруг поступил приказ: срочно вывозить раненых, их 150-я дивизия уходила из Берлина. И Анна Ивановна, тогда еще Аня, всю ночь вместе с санитарами укладывала раненых в кузова машин, крытых брезентом, делала им обезболивающие уколы, давала лекарства. И потом ехала на подножке, слушая стоны, вскрики раненых и ругань, да, и ругань тоже. И мучилась их болью...
Вот тогда, сдав всех раненых в госпиталь, она в предутреннем тумане села прямо на ступеньки крыльца и заплакала. Она плакала горько, плакала навзрыд, захлебываясь и не вытирая слез. Плакала впервые за всю войну. И шоферы вокруг удивлялись: что ж плакать-то теперь, ведь победа... И никто из них, быть может, до конца так и не понял, что ей, женщине, пришлось пережить за эту войну, когда вместе с врачами они резали и без того уже искромсанные тела, вынимали пули и осколки, чистили загноившиеся раны. Она работала в шоковой палате, и сколько раз за это время она сама переживала шок. Но никто не должен был этого заметить. Никто и не замечал... Знали только ее мягкую улыбку, ее умелые заботливые руки, ее редкую самоотверженность и безотказность. Недаром бывшие ее пациенты, раненые, побывавшие в ее руках, пишут ей до сих пор.
Ах, женщины, милые женщины... Наденьте свои ордена. Не надо стесняться. И пусть все видят, сколько мужества в ваших душах. Недаром Владимир Вельман, депутат Рийгикогу и председатель Административного совета Пыхья-Таллинн, поздравляя всех сидящих тут, назвал их победительницами. А Игорь Писарев пожалел, что нет среди них за этим праздничным столом его матери, воевавшей в Эстонском стрелковом корпусе. Здоровье уже не позволяет ей бывать на таких вечерах. Наверное, не позволяет оно отмечать праздник и другим. И все равно... 9 мая остается для них самым дорогим днем. И говоря об этом, говоря о том, сколь много они, эти женщины, отдали для Победы, ректор Института, профессор Барабанер низко-низко всем поклонился. И я даже не буду повторять здесь слова, которые он сказал им, потому что написанные на бумаге, они потеряют свою пронзительную, трогающую сердце интонацию. А Аркадий Присяжный, председатель правления Союза объединений российских соотечественников, пожелал им быть всегда окруженными таким вниманием, как в День Победы, и сказал, что СОРСЭ старается делать все, чтобы облегчить им жизнь, которая с возрастом не становится легче. А в общем, горько, что История столь жестко прошлась по их судьбам своим колесом. И в дни молодости, и потом, когда они постарели...
А потом пела виолончель, трогая душу до слез. И ребята из хора «Радуга», которым руководит Наталья Кузина, исполняли для женщин-фронтовичек разные песни. И было хорошо, было просто замечательно, что новое поколение с такой готовностью отдает дань уважения старшим, тем более прошедшим войну. Ребята пели искренне, сами как будто испытывая удовольствие. И от этого вечера, и от того, что они могут что-то сделать для этих женщин.
Уходя с вечера, Вилья Сависаар, заместитель старейшины этой части города, приходившая поздравить женщин-фронтовичек, вдруг сказала, что даже не ожидала, насколько все это будет трогательно. Но это было именно так: тепло, задушевно, с какой-то лирической, пронзительной нотой... Вот уж правда: святой наш День, праздник со слезами на глазах.
Нелли КУЗНЕЦОВА
P.S. Мы сказали этим женщинам, что постараемся чаще рассказывать и о них, и о других ветеранах войны. Чтобы молодежь не забывала... Чтобы ей было на что опереться в нашем прошлом. На мужество, на гордость, на стойкость отцов и матерей.
В канун 9 мая адмирал в отставке Меркулов, надевший ради этого особенного, столь много значащего для нас дня, адмиральскую форму, сам всегда отличавшийся мужеством, проживший нелегкую жизнь, сказал, что самое, быть может, поразительное явление на войне — это женщины... Женщины, воевавшие наравне с мужчинами... Женщины в тылу, худые и изможденные, с черными тенями бесконечной усталости вокруг глаз, не уходившие тем не менее из цехов, где делалось оружие... Женщины, терявшие сознание от пронзительного горя-известия о гибели мужа или сына. Едва очнувшись от страшного своего забытья, они вновь вставали к станкам, шли в палаты к раненым, словом, продолжали делать свое дело, не слишком, быть может, заметное, не слишком бросающееся в глаза, но без которого не могла бы выжить страна. И хочется от всей души поклониться Женщине, ее необыкновенному мужеству, ее умению ждать и любить, ее бесконечной стойкости, на которую способны далеко не все мужчины.
Ирина Лазаревна Бешкильцева после Западного фронта попала в Японию. Елена Яковлевна Аникина воевала на Северном Кавказе. Августина Ивановна Львова воевала в Брянских лесах. Евдокия Александровна Грислис дошла со своей авиационной частью до Кенигсберга.