О сливочном масле замолвили слово

Ярослав ТОЛСТИКОВ

Некоторые жители Эстонии, наверное, помнят, что лет 20 назад из продажи исчезло молоко 3,5 процента жирности. Продиктовано это было необходимостью беречь коровьи ресурсы, — станем производить молоко пожиже, 2,5 процента жира, зато всех напоим молоком от буренки, оно ведь организму человека полезно.

Так и со сливочным маслом. К чему так много жира в нем? Достаточно 75, а не 82 процентов. Зато маслица хватит всем побаловаться, и детишкам, и взрослым. Правда, уже не сливочным оно стало называться, а на лирический лад — крестьянским. Вот и попривыкли. Но тут Европейский союз подоспел, в его странах иные нормы жирности молочных продуктов. Придется, вспомнив былое, перестраиваться?

На эти и другие вопросы отвечает заведующая бюро торговли Министерства сельского хозяйства Эне Маадвере.

Она напоминает, что молоко от коровы содержит в себе 3,5-4,0 процента жира, так что перестроиться на общеевропейский лад большого труда не составит. Да и сейчас, хоть и в небольших количествах, но молоко жирностью 3,5 процента в Эстонии все-таки выпускается. Имеется и с пониженным содержанием жира — 1,5-1,8 процента.

На своем, внутреннем рынке мы сможем продавать масло любой жирности и после 1 мая 2004 года, продолжает Эне Маадвере. И даже самостоятельно экспортировать его в третьи страны, то есть за пределы ЕС. Но без субсидий со стороны Брюсселя. Кроме того, в странах Европейского союза имеется резервный, иногда говорится — интервенционный, фонд, — он создается за счет излишков масла, возникающих внутри союза. Затем эти излишки при поддержке субсидий продаются на экспорт в третьи страны. Это стране-производителю, конечно, выгодно. Но дело в том, что в резервный фонд принимается только кисло-сливочное масло жирностью 82 процента. Так что эстонские производители будут заинтересованы в выпуске именно такого масла. Оно, очевидно, появится вскоре и на внутреннем рынке. Несколько сложнее с молоком. В 1999 году, когда начались переговоры с ЕС, были проведены специальные исследования. Промышленность ответила: сможем производить молоко и 3,5% жирности. Мнение подавляющего большинства населения, — молоко 3,5 процента вкуснее, будем пить. И тогда на переговорах о вступлении страны в ЕС наша делегация заявила, что, выполняя требования союза, Эстония сможет выпускать молоко жирностью 3,5 процента. Сейчас же, накануне вступления в ЕС, выясняется, что у производителей нет соответствующей упаковки. Промышленники, видимо, позабыв о прежних переговорах, не озаботились приобретением картонной и полиэтиленовой тары с маркировкой — «молоко жирностью 3,5 процента». А большие запасы тары с прежней маркировкой остаются. Заказывать новую? А старую куда девать? Ведь это большие финансовые затраты. Вот в чем дело. Но переговоры в Брюсселе еще ведутся. Возможно, Эстония выторгует для себя переходный период — как это сумели сделать некоторые другие страны, — и молоко жирностью 2,5 процента некоторое время будет выпускаться и после 1 мая 2004 года. А технологически перейти на 3,5 процента — это не проблема, подчеркивает Эне Маадвере.

Что касается экспорта, то, конечно, Эстония в том заинтересована, но прежде всего экономически выгодно экспортировать молочные продукты с большой степенью переработки, например, йогурты, кремы. Попытка экспортировать их в Финляндию уже осуществлена. Но дело в том, что наша промышленность не в состоянии выпускать тот или иной молочный продукт в больших объемах, а торговля в стране-импортере заинтересована в поставках именно больших партий.

Петербург, Москва до сих пор помнят и уважают эстонские молочные продукты. Однако двойные таможенные пошлины сделали эстонский экспорт на восток неконкурентоспособным. А как после 1 мая 2004 года?

Эне Маадвере подтверждает высказывания на этот счет других специалистов: автоматической отмены двойных пошлин со вступлением Эстонии в ЕС, очевидно, не произойдет. Она напоминает, что к началу
90-х годов ХХ века доля России в экспорте молочных продуктов из Эстонии составляла 45 процентов, сейчас — всего четыре процента, к сожалению. Хотя интерес к нашей продукции в России сохраняется.

Молоко, молочные продукты недавно подорожали. Объясняется это тем, что производители молочной продукции отказываются закупать сырье у небольших ферм. Им труднее соблюдать правила санитарии и гигиены, велики транспортные расходы. А меньше сырья — цена на готовый продукт неизбежно возрастает. А что в дальнейшем?

— Это зависит от платежеспособности покупателя, — отвечает Эне Маадвере. — Если есть деньги, почему не продавать (и не покупать) продукты по более дорогой цене? Разница в закупочных и розничных ценах очень велика. На сегодня она составляет примерно 2,5 раза. Закупочная — 3,1 кроны за литр, розничная — 7 крон.

Фермер, естественно, заинтересован в росте закупочной цены, а вот в торговле идет конкурентная борьба между крупными супермаркетами, не дающая розничной цене расти слишком быстро. Очевидно, этот баланс сохранится и в дальнейшем. Вскоре в Эстонии, вероятно, появится германская торговая фирма Lidl, что-то наподобие Säästumarket, конкуренция усилится, что будет сдерживать рост цен.

Пока что Эстония имеет квоты на экспорт своей молочной продукции в страны ЕС, продолжает Эне Маадвере. А со вступлением в союз эти квоты отпадут, зато появится квота на производство молока. В 2003 году и в два последующих года эта квота составит около 625 тысяч тонн. Конечно, наши производители заинтересованы в увеличении квот, хотя сегодня и укладываются в них. По прогнозу, в 2003 году будет произведено 613,5 тысячи тонн молока. Но потенциальные возможности фермерских хозяйств и промышленности выше. Если вспомнить, лет 15 назад Эстония производила около миллиона тонн молочной продукции.

В завершение беседы Эне Маадвере говорит, что работники сельского хозяйства с оптимизмом смотрят в будущее, связанное со вступлением Эстонии в Европейский союз. К примеру, экспорт продукции сельского хозяйства из третьих стран — США, Новой Зеландии, — скажем, молочного порошка, мяса птицы, сократится, так как она будет облагаться таможенными пошлинами. Это даст толчок развитию собственного производства. Но поживем — увидим.