Страсти по Евросоюзу

С председателем внешнеполитической комиссии Рийгикогу Марко МИХКЕЛЬСОНОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

— Вступление в Европейский союз, равно как и невступление в него, имеет свои плюсы и свои минусы. Но есть одно размышление, которое вполне можно вынести за скобки. Эстонскому народу в определенном смысле «не повезло»: к тому времени, когда эстонцы в 1991 году вторично обрели суверенитет, Западная Европа после уроков II мировой войны, перед лицом глобализации экономики и новых вызовов начала консолидировать свои усилия, объединяться. Прежде всего, конечно, экономически, но мы же знаем, сколь велико влияние экономики на все остальные сферы — на политику, образ жизни и т.д. И поэтому эстонцам, особенно старшему поколению, трудно свыкнуться с мыслью, что столь долгожданной и столь выстраданной самостоятельностью, вступая в ЕС, придется в какой-то степени поделиться.

— Да, конечно, в эмоциональном плане здесь есть определенное напряжение: опять куда-то вступаем, что-то отдаем. Но не будем забывать: жизнь не статична. И люди, и государства, и мир в целом не стоят на месте, они изменяются, развиваются. Сейчас нередко можно услышать: вот скажем 14 сентября «да» Евросоюзу, и в нашей жизни очень многое изменится. Это не так. Уже более восьми лет шаг за шагом мы двигались в сторону Евросоюза. Фактически мы уже сейчас живем в Евросоюзе, только этот «брак» пока еще юридически не оформлен. Конечно, успокоить пожилых людей, особенно тех, кто пережил перемены не только девяностых, но и сороковых годов, довольно трудно. И все-таки не будем забывать — сегодняшний процесс идет по нашей воле, он логичен, он в русле нормального развития Эстонии.

— На вопрос телезрителя «Такую ли Эстонию мы хотели двенадцать лет назад?» Март Лаар (серия интервью Урмаса Отта «Augustivalgus» на ЭТВ) ответил, не колеблясь и не раздумывая: «Да, это именно такая Эстония!» Можно себе представить, как покоробил этот ответ многих и многих жителей республики, измученных безработицей, неуверенностью в завтрашнем дне, дороговизной коммунальных услуг, грабительскими ценами на лекарства и проч. и проч. Такие люди разуверились в политиках, и их протестные голоса вполне могут сказаться на результатах референдума. Почему политики не берут на себя ответственность за то, что в таком маленьком государстве, получившем самостоятельность без единого выстрела, они, эти политики, не сумели наладить более гармоничное развитие общества?

— На днях я был в Валгамаа, встречался там с самыми разными людьми и убедился вот в чем: если человек регулярно смотрит телевидение, читает газеты, сравнивает и размышляет, то у него, конечно же, возникнет понимание того, что движение Эстонии в сторону ЕС, вступление в ЕС — логично и неизбежно. Я по профессии историк, как и Март Лаар, и тоже, оглядываясь на десять-двенадцать лет назад, вспоминая, о чем мы тогда мечтали, сказал бы: да, я хотел бы жить в такой Эстонии, какая у нас сейчас есть. Ведь это демократическое государство, в котором у всех граждан есть свобода развития. Понятно, что экономика у нас рыночная, довольно мало регулируемая государством, что, кстати, и явилось одним из факторов нашего быстрого развития. Думал ли кто-нибудь из нас в начале 90-х годов, что уже через десять лет мы будем готовы к членству в Евросоюзе?

— Вряд ли эти ваши рассуждения могут убедить или успокоить бедняков...

— Перед любыми выборами или референдумами немалая часть людей утверждает, что это их вообще не касается, голосовать они не пойдут, а если и пойдут, то непременно проголосуют «против». И все-таки последние социологические опросы показывают: эстонское общество в основной своей массе понимает, что вступление в Евросоюз открывает для страны новые возможности. Убедительный пример — внеочередное заседание парламента 25 августа, где все фракции, в том числе и центристы, сказали свое четкое «да» Евросоюзу. Как бы отдельные люди ни относились к политикам, депутаты Рийгикогу от шести партий представляют весь спектр нашего общества.

— Тому, что рядом с еврооптимистами есть немало евроскептиков, не приходится удивляться еще и потому, что многие люди боятся перемен, будучи консервативными по своей природе. К тому же чего-чего, а перемен за последние годы в нашей жизни было предостаточно...

— Согласен с вами.

— «А что мы получим? Какая нам польза от вступления в ЕС?» Такие вопросы можно услышать сейчас на каждом шагу. Но Франция, Германия, Англия, Италия, Голландия и другие объединялись, чтобы сложить и умножить свои усилия, чтобы выстоять в этом мире. А мы протягиваем руку ЕС не для рукопожатия, а для подаяния... (Вот и премьер-министр Юхан Партс на агитационных плакатах, утверждающих, что «жизнь станет лучше», сложил руки мисочкой. Понятно, что это просчет рекламщиков, но как-то двусмысленно получилось.) Между тем граждане стран — основательниц ЕС уже надрываются от непомерных налогов, от наплыва иммигрантов, увеличивающейся безработицы. Экономика Германии — локомотива ЕС — в застое. Неудивительно, что перед выборами канцлер Германии Герхард Шредер получил огромное количество посылок с мужскими рубашками. То бишь с намеком — посылаем тебе последнюю рубашку...

— Не соглашусь, что мы хотим только получать от ЕС. Такой подход, если он имеет место, неверен. Главный наш аргумент, главный стимул для вступления в союз состоит в том, что именно членство в ЕС в совокупности с членством в НАТО обеспечат безопасность страны, ее возвращение в европейскую цивилизацию, уход из той зоны, в которой мы долгое время пребывали. Аналитики прогнозируют: в предстоящие пять-шесть лет рост ВВП — при благоприятном сценарии развития — должен составлять 5-6 процентов в год. Это хороший прогноз. Понятно, что Европейский союз неоднороден. И в каждой стране свои экономические проблемы. Они есть и за пределами Евросоюза — в Японии, в США. То, что нам предстоит получить от Евросоюза, уже записано в договоре. В течение ближайших двух-трех лет в Эстонию будет направлено 13-14 миллиардов крон для вложения в инфраструктуру и т.д. Но подарков никто преподносить не собирается. Все проекты должны быть крепко обоснованы, деньгами надо умело и по-хозяйски распорядиться. Помимо безопасности есть и другой аспект: в составе ЕС наше влияние на международной арене возрастет, голос Эстонии будет громче слышен.

— И в ваших статьях, и в публикациях ваших однопартийцев (Res Publica) все время подчеркивается: вступив в ЕС, мы станем равными партнерами с другими странами Европы. Никого не хочу задеть или обидеть, но разве можно считать равноправными партнерами страны со столь разновесными экономиками? Разве Франция и Люксембург — равные партнеры?

— Да, в Евросоюзе они равные партнеры. Все сидят за одним столом переговоров, и голос каждой страны-участницы слышен и учтен. Не будем забывать и о взаимности интересов. Ведь присоединение к Евросоюзу десяти новых стран делает ЕС одной из крупнейших экономических зон мира — 450 миллионов жителей, 25 процентов ВВП мировой экономики...

— Но равенство больших и малых стран в ЕС все-таки не абсолютное. Да, они сидят за одним столом. Да, все высказывают свое мнение. Но у больших стран — большие интересы и большие возможности...

— Это действительно так. Но уже сейчас мы видим, что малые государства играют все более внушительную роль в политике. В любом случае, если ты не один, твой голос звучит громче. Конечно, многое также зависит от уровня и способностей наших политиков и дипломатов, от того, умеют ли они защищать наши интересы. У малых государств, в отличие от крупных, есть возможности быть более гибкими, учитывать интересы других и находить компромиссы.

— По инициативе Сийма Калласа в эти дни евродебатов снова возникла тема России, эстонско-российских отношений. Понятно, что и вы ее подхватили. Россию вы знаете, работали в Москве собкором газеты Postimees, возглавляли затем центр изучения отношений двух стран. В своих статьях вы резонно замечаете, что одним из факторов, затрудняющих наши добрососедские отношения, является разное понимание истории, а значит, и разные выводы из нее. И приводите в пример реакцию России на недавнее открытие в Таллинне музея оккупации. «Как смеет Эстония сравнивать нацистскую Германию с Советским Союзом?» — поинтересовался в связи с этим МИД России. А вот мое личное мнение. Если Эстония хочет продемонстрировать посетителям музея, какой была советская оккупация, то, наверное, для полноты картины нужно показывать не только колючую проволоку, свидетельства депортаций и идеологического диктата, но и мизерные цены на коммунальные услуги, бесплатное и доступное здравоохранение, огромные тиражи поэтических и прозаических сборников эстонских писателей, многолюдные и многоцветные певческие праздники... Ведь все это тоже было. Тут ни убавить, ни прибавить.

— Тема двусторонних эстонско-российских отношений действительно мне очень близка, я как раз сейчас пишу докторскую диссертацию по национальной идентичности России после 1991 года. Вопрос этот глубокий, объемный. Мы можем коснуться его только вскользь. Если говорить о сталинизме, то весьма чувствительная проблема здесь заключается в том, что российское общество пока еще не готово признать чудовищными преступления сталинского режима против своего народа и против других народов.

— А хрущевское осуждение культа личности Сталина и его репрессий?

— Это не то. Ведь в брежневское время начатый Никитой Хрущевым процесс очищения затормозился, а потом и вовсе заглох, хотя Михаил Горбачев в эпоху перестройки и гласности что-то об этом говорил. Тот, кто сегодня посещает московские книжные магазины, может увидеть свежеизданные произведения генералиссимуса. Сталин победил Гитлера — это для россиян настолько мощный фактор, что он мешает им отделить победу над фашизмом от сталинского террора.

— Современники и потомки вообще по-разному судят о роли той или иной личности, того или иного тирана в истории. Наполеон в свое время залил кровью пол-Европы, а сегодня туристы всего мира не упускают возможности посетить парижский Дом инвалидов, чтобы посмотреть, где покоится прах императора. C’est la vie.

— Германия сумела очиститься от Гитлера и гитлеризма, прошла через Нюрнбергский процесс. Конечно, у России, так же, как и у Эстонии, опыт демократического развития пока еще очень маленький. Но сейчас, накануне вступления Эстонии в Евросоюз, появляется хорошая возможность преодолеть психологическую напряженность между нашими странами. Исчезнут двойные таможенные пошлины, появятся возможности для более эффективного развития товарооборота.

— Спасибо за беседу.