"Молодежь Эстонии" | 06.07.07 | Обратно

Когда и как Западное Причудье заселялось русскими?

2 х фото Евгения АШИХМИНА

Уже после публикации первой части этой статьи (см. «Соотечественник» за 1 июня 2007 г.), авторами которой являются тартуские ученые Федор САВИХИН и Аарне КАСИКОВ, они прислали нам некоторые дополнительные комментарии к материалу, излагаемому ими.
В частности, авторы подчеркивают, что их работа является единственной действительно научно обоснованной версией заселения русскими Причудья Эстонии. Мнение же о том, что заселение русскими, в основном староверами, Западного Причудья произошло после Раскола православной церкви, не является, на их взгляд, научной версией, хотя оно не раз высказывалось в средствах массовой информации, в том числе и на страницах нашей газеты.
Словом, продолжаем публикацию…

Итак, быстрого обэстонивания русских, живших в Западном Причудье задолго до Раскола, не происходило в течение всего XVII века. О массовом переселении туда русских из России после начала гонений, превышающем численность русских до Раскола, исторических данных тоже нет: в 1638 г. там проживало порядка 1500-2000, в 1782 г. — 1100, в 1820 г. — 2775 человек (с 1782 по 1820 г. увеличение шло в основном за счет естественного прироста). Поэтому утверждение, что предки староверов могли появляться только из России, уже будучи староверами, не могло считаться научной точкой зрения. Однако словесным доводам Е. Рихтер поверили и начали их представлять как доказанные, не проверив достоверность ее основных положений и ее рекомендации по выяснению роли дораскольных православных. Для научных работников, занимающихся проблемами старообрядчества в Эстонии, такое отношение недопустимо, поскольку они обязаны отличать факты от предположений и во избежание накопления ошибок сверять факты с первоисточниками. А из научных статей черпают знания об истории староверов Причудья рядовые читатели и журналисты. В результате ничем не подтвержденное мнение превратилось в «прописную истину», по сути в миф или легенду, так как в них отправные точки не доказываются, а утверждаются и кажущееся выдается за действительное. Так чужая история стала приписываться предкам староверов, по сути всем русским Западного Причудья.

Не остановили распространения расхожего мнения как единственно правильного ни статьи авторов, ни статья специалиста по истории старообрядчества Е.А. Агеевой в сборнике «Очерки по истории и культуре староверов Эстонии», вышедшим в 2004 г. под редакцией профессора Тартуского университета И.П. Кюльмоя. В статье Е.А. Агеева констатировала, что на основе доводов Е. Рихтер мнение о переселении староверов из России в Западное Причудье после Раскола может рассматриваться лишь в качестве одной из гипотез о причине распространения старообрядчества в Западном Причудье. К сожалению, для более определенного заключения Е.А. Агеева не располагала опубликованными данными ревизий.

Для выяснения доли потомков дораскольных православных в русском населении Западного Причудья наряду с анализом документов и древних названий поселений авторами статьи была привлечена и лексика западнопричудцев. Эта часть работы выполнена фактически под руководством известного слависта, профессора Тартуского университета А.Д. Дуличенко. Результаты работы излагались в тезисах Тартуского семинара «Русские староверы за рубежом» (2000) и были поддержаны тогда профессором Вильнюсского университета В.Н. Чекмонасом. Позже они были опубликованы в газете «Молодежь Эстонии» (2003 и 2005 гг.), в сборнике «День культуры Причудья» (2005) и в научном журнале Russian Linguistics (RL, 2005, с. 137, на русском языке), где материалы прошли научную экспертизу у признанных специалистов из разных стран. У читателя может возникнуть вопрос: а зачем привлечена здесь лексика западнопричудцев?

Для облегчения понимания читателем придется начать несколько издалека. Известные ученые — Х. Моора на основании археологических находок в Эстонии и П. Аристэ по заимствованиям славянских слов в эстонский язык — указали на контакты с древнейших времен (до VII века) праэстонцев со славянами южной Балтики — венедами, а не среднего Поднепровья, колыбели Киевской Руси (Eesti rahva etnilisest ajaloost, 1956). Позже русский археолог В.В. Седов (Древнерусская народность, 1999) задался целью выяснить, когда и откуда переселились предки псковичей (кривичи) и новгородцев (словене) в район соответственно Чудско-Псковского водоема и озера Ильмень. Ему удалось показать, что кривичи и словене переселились сюда (1600+80) лет назад (в IV-V веках) из района реки Вислы. К такому же, как В.В.Седов, выводу пришел языковед А.А. Зализняк, но иным путем (Древненовгородский диалект, 1995). Он изучил тексты новгородских берестяных грамот XI-XV веков («разговорный» язык древних новгородцев) и установил, что черты древненовгородского диалекта XI-XII веков сильно отличались от киевского (среднего Поднепровья), но были близки к чертам в первую очередь древнепольских. Таким образом, древненовгородский (севернокривичский) диалект с самого начала не был ответвлением от киевского.

В более поздние века новгородский диалект испытал влияние ростово-суздальцев и московитов (переселенцев из среднего Поднепровья). Но из-за удаленности от метрополии черты староновгородского диалекта частично сохранились на европейском Севере России (Поморье) в тех областях, куда расселялись новгородцы в XII-XVI веках. Вот почему исследователи ищут значения слов, встречающихся в новгородских берестяных грамотах, в пермских (А.А. Зализняк) или в северных (М.В. Рождественская) говорах. Следовательно, по количеству бытовавших у западнопричудцев слов, зафиксированных только у новгородских поморов, можно судить, насколько велико было участие дораскольных православных в сложении русского населения Западного Причудья (по сути это есть обоснование догадки Е. Рихтер). В отличие от данных ревизий, проводившихся нерегулярно и зачастую не охватывавших всех поселений, эта методика хороша тем, что при обычном развитии событий за 50-100 лет не происходило заметных изменений в лексике (мы легко понимаем, например, А.С. Пушкина, но испытываем трудности с пониманием летописей). Тем самым лексика (набор используемых слов) отражает долговременную картину сложения какой-либо локальной группы людей.

Итак, используя лексику, надо было выяснить, когда и из каких областей России преимущественно переселялись русские, в том числе и предки староверов, в Западное Причудье. При этом было полезно учесть уже известное, что предки русских полуверцев обосновались в Северном Причудье в XVI веке, а основная масса староверов переселилась в Латвию и Литву преимущественно во второй половине XVIII — начале XIX века.

Таким образом, надо было выявить, характерные слова каких регионов России (так называемые региональные слова) бытовали у вышеперечисленных четырех групп русских Прибалтики. Оказалось, что все эти группы преимущественно использовали слова, характерные для Новгородчины и Псковщины. Это означает, что их предки являлись в основном выходцами из ближайших русских земель. Но обнаружилось и существенное различие: русские полуверцы и западнопричудцы использовали из всего числа выделенных региональных слов до половины тех, которые были зафиксированы в Олонецкой, Вологодской, Архангельской, Пермской, Томской губерниях и даже в поселениях поморов в устье реки Индигирки (на востоке Якутии). То есть около половины «причудских» слов было зафиксировано там, куда расселялись новгородцы или их северные потомки (поморы) до Раскола. Но практически не было зафиксировано слов из области древнего расселения по Северу ростово-суздальцев. А староверы Латвии и Литвы использовали гораздо меньше характерных слов из регионов Севера и Сибири.

Образно говоря, лексика причудцев «помнила» о расселении древних новгородцев и их потомков поморов по Северу и Сибири, а «лексика» староверов Латвии и Литвы уже нет. Наличие столь большого числа «северных», точнее, староновгородских слов даже в середине XX века и их география распределения по России однозначно свидетельствуют о том, что основное ядро предков русских полуверцев Северного Причудья и западнопричудцев, в том числе и предков староверов, сформировалось в Причудье во времена расселения новгородцев по европейскому Северу России, то есть задолго до Раскола. Кроме того, столь большое количество «северных» слов говорит о том, что в среду полуверцев и западнопричудцев вплоть до середины XX века не было массового переселения русских из России, иначе старые слова оказались бы «накрытыми» словами более поздних переселенцев. Напомним, что для полуверцев вышесказанное является установленным фактом, что подтверждает справедливость вывода и для западнопричудцев.

Продолжение следует.